Наталья Арская. Душа поэта. О творчестве Людмилы Щипахиной.
Людмила Щипахина
Каждое утро замечательный русский поэт Людмила Васильевна Щипахина общается на Фейсбуке со своими читателями, представляя им новые стихи, в которых быстро откликается на события дня и самые злободневные темы. Когда-то другой русский поэт сказал: "Поэт в России больше, чем поэт". Это полностью относится к Людмиле Васильевне. Каждое ее стихотворение, каждая строчка, каждое слово проникнуты, с одной стороны, безграничной любовью к России, к людям, к тем, кто беззаветно трудится на ее благо и процветание, с другой, - искренней болью о том, что происходит сейчас в великой когда-то стране и странах, входящих в СССР. Я бы назвала ее самым неравнодушным поэтом нашего времени, честью и совестью России. И еще послом мира. Нет на земле того уголка, где бы она ни побывала как член Союза писателей и откуда бы ни звучали ее пронзительные стихи - Афганистан, Куба, Китай, Эквадор, близкая нам Украина. У поэзии и поэтов нет и никогда не было границ.
Вместе с тем нельзя не подивиться той огромной, интересной и захватывающей жизни, которая за плечами Людмилы Васильевны. Вот что она сама рассказывает о себе:
- Я окончила школу в Сталинграде, проучилась два года в педагогическом институте, послала свои стихи на творческий конкурс в Москву, в Литературный институт - и прошла! Училась сначала на заочном, потом на дневном. Жила самостоятельно. Принципиально не принимала помощь от родителей, хотя они мне ее активно предлагали. Семья была благополучная.
Отец, фронтовик, прошел всю войну, был тяжело ранен, но выжил и благодаря своей профессии строителя был назначен на восстановление Сталинграда. Мы с мамой и братом приехали к нему с Урала в 1945.году. Жили в знаменитом Доме Павлова - единственном уцелевшем на многие кварталы. Какие там были руины! И отец встал во главе всего строительства. Воздвиг город - от первого жилого дома до всемирно известного мемориала на Мамаевом кургане. Был потом заместителем председателя горисполкома. Он заслуженный строитель, мой отец, - Василий Васильевич Щипахин. А мама, Нина Михайловна, - заслуженный врач.
Все мы в неоплатном долгу перед своими родителями, и всякий раз думая так, я с тихой радостью вспоминаю, как счастлива была мама, раскрыв мою книжку с предисловием Константина Симонова - своего любимого поэта. Впоследствии я получила литературную премию имени К. Симонова. Но в ту пору, о которой мы говорим, до этого было еще далеко - я поехала в Москву на свой страх и риск, полная желания доказать, что могу жить самостоятельно. Я не только не просила - не хотела, чтобы родители мне помогали. Такой вот юношеский максимализм. Конечно, я была одета, обута. Но считала нужным жить своим трудом. Работа нашлась, я стала литературным консультантом. Но где! У нас, на задворках Литинститута, было такое учреждение - Главное управление трудовых колоний и лагерей. Там был отдел, который рассматривал не только прошения и жалобы заключенных, но и их творчество. Я даже не представляла себе, что среди заключенных столько пишущих стихи и рассказы.
С творчеством широких масс я столкнулась позже, когда руководила литературным объединением на Первом подшипниковом заводе. Надо было видеть, как люди спешили на занятия прямо со смены, не сняв рабочей спецовки.
Многое идет от воспитания человека, и
я была воспитана в убеждении, что главное - это слышать зов времени. У меня прекрасные были воспитатели - и дома, и в Литературном институте (я училась сначала у Александра Жарова, потом у Евгения Долматовского - поистине гражданских поэтов). Но я и сама себя воспитывала. Не случайно я оказалась и на Кубе, и в Никарагуа, и в Эквадоре, и во Вьетнаме, и в Афганистане. Я "заболела" кубинской революцией и, самостоятельно выучив испанский язык, неоднократно посещала остров Свободы. Куба стала для меня воротами в Латинскую Америку. Мой приезд в Никарагуа пришелся на самый разгар боев, которые вело сандинистское движение с бандами контрас. И везде я писала стихи, переводила национальных поэтов, участвовала в просветительской работе. В Эквадоре была награждена "Золотым пером" и принята в почетные члены ассоциации писателей.
Но больше всего я любила переводить кубинских поэтов, была инициатором и составителем книги стихов "Чаша солнца", удостоилась приема Фиделя Кастро. В один из моих приездов с писательской делегацией на остров Свободы он пригласил всех нас на прием, любезно прислав за нами свой самолет Як-40. Я летела в его салоне - запомнился стоявший на столике массивный стакан с залитым в стекло, точно живым, цветком. Нам сказали, что Фидель очень любит цветы. Я не забыла об этом и спустя годы, снова оказавшись на Кубе и получив от Кастро приглашение на прием, явилась с огромным букетом цветов, который сама собрала в горах Сьерра-Маэстра. Но, к великому моему огорчению, его отобрала у меня охрана - незадолго до того, на Кастро было совершено покушение. Правда, сам команданте Фидель с улыбкой заверил, что охранники приняли меня за шведку - знали бы, что я советская, ни за что бы не отобрали.
Везде с гордостью ощущала, что я - советская. Какой горячий, неподдельный интерес я чувствовала к себе в Латинской Америке - и все потому же: советская! Как жадно расспрашивали меня и в Эквадоре, и в Аргентине, и в Никарагуа о нашей системе образования и воспитания, как изумлялись нашему бесплатному обучению, нашим бесплатным детским лагерям, нашим символическим ценам на хлеб, свет, транспорт - все это было для них труднодостижимой мечтой. Эти встречи до сих пор болью и тревогой отдаются в моем сердце. Я иногда во сне разговариваю по-испански...
Из нашего сегодня тяжело бывает порой оглядываться назад. Обмануты надежды всего передового человечества. Думая об этом, я представляю себе афганских женщин из горного кишлака Мисрабал. Вопреки вековым устоям, они организовали отряд для защиты революционных завоеваний. Из Кабула приехал инструктор, чтобы научить их стрелять. Ученицы оказались способными - они держали душманов на приличном расстоянии от своего кишлака.
Для меня это был один из самых ярких эпизодов афганской войны. Ехали мы по головокружительным горным дорогам, путь был не близкий и опасный - меня даже отговаривали от этой поездки. Вообще-то, я не первый раз была на войне. Во Вьетнаме, под Данангом, чуть не погибла. Представьте себе огромное пространство, вспаханное снарядами, - пейзаж после битвы. И совсем близко - брошенная книга. Ветер перебирал страницы. Кто обронил ее в этом пекле? Ну и кинулась я за книгой. А вслед мне вой, свист, крик - такой, что я обмерла. Правда, успев пробежать десяток метров по минному полю...
В Афганистане, знаете, чем пугали? Похищением. Это похуже смерти. Но я все-таки поехала в горы, спрятав в сумку маленький "дамский" револьвер, из которого вовсе не умела стрелять. Я тогда вела на нашем телевидении передачу "Москвичка" и во что бы то ни стало хотела, чтобы в ней прошел репортаж об этих замечательных женщинах. А еще написала о них поэму "Дочери Арианы". Ариана - древнее название Афганистана. Я хотела подчеркнуть, что эти женщины чуть ли не из древнего мира шагнули в социализм. Поэму перевели на языки дари и пушту и читали по кабульскому радио. Страшно даже подумать, что стало с моими героинями при талибах...
Мы потеряли во всем мире столько друзей, что и сосчитать нельзя. Как жить с этой болью? Но стискиваешь зубы и живешь, потому что веришь в жизнь. Я верю в созидательную силу истории. В крепость человеческого разума. В торжество научного, а стало быть, и социального прогресса. Эта вера была бы мертва без опоры на свое кровное, национальное, наследственное. Мы первыми поставили труд выше капитала. Мы первыми вышли в космос. Нас еще ждут великие свершения.
"Мы вернем свой мир огромный - наши шахты, наши домны. То, что наше, - будет наше, а не все наоборот. Через беды, через грозы пусть заря осушит слезы. И на Тихом океане пусть закончится поход".
К этому остается добавить, что Людмила Васильевна - .автор более 40 книг стихов и переводов. Лучшие композиторы (Людмила Лядова, Вадим Орловецкий, Эдуард Колмановский) написали десятки песен на ее стихи. Этот высокий поэтический подвиг отмечен многими высокими наградами родины: званиями, орденами и медалями. Самое высокое и ценное среди них - звание «Народный писатель России», который присваивается общественными организациями.
