Кулагин-Шуйский Игорь. ГРАНИ СТАРЫХ ИСТИН. ВЕНОК СОНЕТОВ

 

ИГОРЬ КУЛАГИН-ШУЙСКИЙ

ГРАНИ СТАРЫХ ИСТИН

Автопортрет

 

Кулагин (Кулагин-Шуйский) Игорь Викторович – Член Союза писателей России
(Московская городская организация); Лауреат литературно-художественной премии
«ЗОДЧИЙ» имени Дм.Кедрина; поэт, композитор, художник, исполнитель; окончил
Ивановский энергетический институт – инженер-электрик; автор пяти книг стихов и двух
литературно-музыкальных альбомов.

Нет, не для славы и не для известности
Мы заболели русскою словесностью –
Надрывом русским, русской утончённостью,
С непреходящею тоской и обречённостью;
Непостижимостью постичь непостижимое,
Где не отторгнуть боль неотторжимую…
Едва лишь болью полоснёт вдруг по сердцу –
Слова невольно на бумагу просятся.

ВЕНОК СОНЕТОВ

                            Светлой памяти В.Е. Сердюка

1.

Мне будет завтра благостная весть!
Я чувствую… Мне говорят приметы –
В тревогу тишины, перед рассветом,
Врывается волны прибрежной плеск.
Туман редеет. Рдеет край небес…
Нет, никому не наложить запрета
На новый день! И разве не об этом
Молчит над храмом уцелевший крест?
Заблудшему, без памяти родства,
Не ведавшему таинства Причастья,
Откроются заветные слова…
Расступятся несметные напасти.
Пробьётся к солнцу юная трава...
И я узнаю, что такое счастье.

 

2.

И я узнаю, что такое счастье!
И я с тобою счастьем поделюсь,
И улыбнётся сумрачная грусть,
И обернётся радостью, и…
«Здравст-вуй!»
Раската грома – разорвет ненастье.
Кусты сирени и жасмина куст
Обнимет радуга, и ливня пульс
Услышат окна – распахнутся настежь,
И – свежесть хлынет в комнаты, и там
Проснётся Творчество!
Мир творчества прекрасен!
Ему я буду, буду сопричастен…
Нет, я еще мечтать не перестал.
В себе самом единожды восстав,
Сам над собою обрету всевластье.

 

3.

Сам над собою обрету всевластье.
И эту власть свободой назову.
Свободен я, и значит – я живу!
Живу со всею пылкостью и страстью.
Моя ладонь, и в ней твоё запястье.
Глаза от глаз твоих не оторву…
Я сущее постигну наяву:
И ты, и я – единого две части.
Открыты мы, и всё открыто нам.
Всё на двоих, и всё напополам…
И страх мой перед вечностью исчез,
И смело я иду наперерез
Холодной тьме, насквозь пройду… И там
Увижу свет, струящийся с небес.

 

4.

Увижу свет, струящийся с небес,
Увижу свет, сияющий над Русью.
Прошепчут губы:
– Господи Иисусе…!
Есть – Мир!
Есть – Бог!
И Воскресенье – есть!
Вернётся смысл. Вернётся интерес.
От родников я вновь пройду до устья.
Найду себя, и боль меня отпустит…
Мне повезло, что я родился здесь,
Где васильки и поле золотое
Волнистой ржи, где в тишине покоя
Я без остатка растворяюсь весь…
Нет, я не сплю – лишь убаюкан словом.
Не страшно мне: глаза открыв, я снова
Реку увижу, и увижу лес.

 

5.

Реку увижу и увижу лес,
Луг заливной и небо голубое –
Родной простор! Он дорогого стоит.
Я словно просто-напросто воскрес.
И ничего другого предпочесть
Я не хочу – не нужно мне другое!
Мне сладок жар полуденного зноя,
И сладок мне вечерний благовест.
Любовь мою не заметёт метель.
Под мишурой Рождественская ель
В томленье ждёт торжественного часа.
И я стою в каком-то полусне…
Но лишь Звезда появится в окне –
Всё-всё иным увижу в одночасье.

 

6.

Всё-всё иным увижу в одночасье,
И сам себя почувствую иным –
Глубины мне откроются вины,
Прощенья, понимания, участья…
Непримиримым стану лишь отчасти.
И с той взгляну, и с этой стороны…
И – всё же, всё же – за глоток весны
Готов, без сожаления, пропасть я.
Абсурда довод – непоколебим.
Рассудка довод – не для счастья снасти,
Но огонёк, трепещущий в ненастье,
От счастья навсегда неотделим.
Спеша на свет, прозревший пилигрим,
Я соберу разбитое на части.

 

7.

Я соберу разбитое на части.
Вернусь к истокам и проникну в суть.
Отчизны воздух переполнит грудь,
И мне уже не сохранить бесстрастья.
О, Русь моя! Ну, почему так часто
В разладе ты? – Сменялась жутью жуть…
Без меры горя привелось хлебнуть.
Без меры крови пролилось напрасно.
Под силой гнуться… Выдержит ли честь?
Быть не собою… Выдержит ли гордость?
Откуда я? Кого и с кем я смесь?
Всё вырвано, растоптано, затёрто…
Кровь пращуров почувствовав аортой,
Переосмыслю, кто и что я есть.

 

8.

Переосмыслю, кто и что я есть.
И для чего на свете существую.
И почему так часто тянет в Шую,
Где с колокольни видно всё окрест.
Благословенней я не знаю мест.
Чем этот край, где серебрятся струи
В протоках Тезы. И, склонясь, тоскуют
Над ними ивы, и далекий лес
К себе манит…
Ведь мне казалось, там,
За полосой синеющего бора,
Таится счастье, и покинуть город
Я поспешил.
Святая простота!
А город ждет и встретит без укора.
И будет мир, и будет красота.

9.

И будет мир, и будет красота…
И мы с тобою неразлучны будем.
Однажды утром солнце нас разбудит
И я пойму, что ты моя мечта.
Да-да! Ты – та единственная, та,
Которая мне сердце не остудит
Ни в звёздный час, ни в час беззвёздных буден,
Или когда тоска и маета…
Довольно я в себе самом плутал
И отступал, достигнув середины
Едва, едва… А надо было вскинуть
Всего-то взгляд на горделивый стан
Берёзы белой, и на кисть рябины,
И на ладонь кленового листа.

10.

И на ладонь кленового листа
Прольёт кармин заката тихий вечер;
Запламенеют, не колеблясь, свечи
Берёз на склоне около моста.
Вода в реке неспешна и чиста.
Течёт себе неслышно и беспечно,
Как будто бы сама в ней дремлет вечность
И небосвода тонет высота.
Водой сквозь пальцы утекает день.
Его не сохранится даже тень,
Каких бы ни придерживаться мистик.
Ночь разбросает звёздное драже,
И на плечо другого дня уже
Свою ладонь положит липы листик.

11.

Свою ладонь положит липы листик –
И паутинки колыхнётся нить.
И капелька вздохнёт – ей отразить
В себе весь мир – и радужный, и мглистый.
Мир этот весь родной такой и близкий…
По капельке любовь я буду пить.
О, если б можно было утолить
Мне жажду? Но… она не утолится.
Ах, листопад! Как золотые птицы,
Листва к земле, сорвавшись, устремится,
И ляжет несосчитанным числом…
Но выйдет в сад невозмутимый дворник
И золото сметёт в костры, и скоро
Листы сгорят – рассеется тепло.

12.

Листы сгорят. Рассеется тепло.
Листы сгорят, но рукопись – живая!
Стихи вспорхнут и соберутся в стаи,
И полетят, роняя искры слов,
За ближний лес, за дальнее село,
По всей земле от края и до края;
Кому-то душу тронут, пролетая,
Взволнуют сердце, просветлят чело…
Вот и сижу, склонившись над столом,
Грядущее и прошлое сплетая.
И под руку мне светит золотая
Звезда через оконное стекло.
А час придет – и он придёт, я знаю –
И я сгорю, и обогрею зло.

13.

И я сгорю, и обогрею зло.
И зла не будет – Чудо совершится!
Пусть мне не быть счастливым очевидцем,
Но я хочу, чтоб так произошло!
И я своё не брошу ремесло –
Строка моя до тех пор будет виться,
Пока в груди не перестанет биться
Шальное сердце, а душе – светло!
Когда-нибудь погаснет свет в окне...
Но если вдруг ты вспомнишь обо мне –
Ждать не заставлю. Улыбнись! Не кисни!
Раскроешь книгу – и уже я тут:
Побуду рядом несколько минут,
И – засверкают грани старых истин!

14.

И засверкают грани старых истин.
И заискрится старое вино.
И старый друг поделится со мной
Мечтой о прошлом, безвозвратно близком.
И даты позабытых обелисков
Поведают о подвиге земном;
Подует ветер и пахнёт весной,
И нас возьмёт в объятья новый искус.
В саду весеннем лепестков не счесть.
В саду весеннем ярок цвет надежды.
Воздушны вишен белые одежды.
И я какой-то снова вешний весь…
Уймётся цвет, и я уймусь, но прежде
Мне будет завтра благостная весть.

15.

Мне будет завтра благостная весть.
И я узнаю, что такое счастье.
Сам над собою обрету всевластье.
Увижу свет, струящийся с небес.
Реку увижу. И увижу лес.
Всё-всё иным увижу в одночасье.
Я соберу разбитое на части –
Переосмыслю, кто и что я есть.
И будет мир! И будет красота!
И на ладонь кленового листа
Свою ладонь положит липы листик…
Листы сгорят. Рассеется тепло.
И я сгорю, и обогрею зло,
И – засверкают грани старых истин!