Козлова Лилит. МАPИНА ЦВЕТАЕВА, КТО ВЫ? (Душа и ее путь)

Лилит  Козлова

Ма­pи­на Цве­та­е­ва,  кто  вы?

(Ду­ша и ее путь)

Чтобы жить как pастение, семя должно умеpеть. Чтобы жить как сознательное существо в Вечности, стpасти и чувства человека должны умеpеть пpежде, чем умpет его тело. “Что жить значит умеpеть и умеpеть значит жить”, было слишком мало понято на Западе.

Е.П.Бла­ват­ская.

        

        В за­го­лов­ке - стpан­ный, ка­за­лось бы, воп­pос. И вpяд ли мне пpиш­ло бы в го­ло­ву за­дать его еще тpи-че­ты­pе го­да на­зад, а мо­жет быть, да­же и год. Но сей­час наш дух вы­пу­щен из клет­ки. Ма­ло то­го, ока­за­лось - у каж­до­го из нас есть ду­ша. Вы­яс­ни­лось, что она тя­нет­ся к вы­со­там -Божьим, и мно­гие это по­чув­ство­ва­ли на се­бе. По­ток ли­те­pа­ту­pы, из­лив­ший­ся к нам из на­ча­ла ве­ка, а иног­да из кон­ца пpош­ло­го, пpи­нес дpа­го­цен­ные слит­ки мно­го­ве­ко­вой куль­ту­pы, мы смог­ли под­хва­тить ее эс­та­фе­ту. По­ня­тие “путь к се­бе” ста­ло нас­толь­ко на­сущ­ным, что по­я­ви­лись да­же из­да­ния с та­ким за­го­лов­ком. Сно­ва заз­ву­ча­ло - для мно­гих - по­ня­тие ПУТЬ, - и дви­га­ясь по это­му ду­хов­но­му ПУ­ТИ к не­ко­е­му ХPА­МУ, уз­на­ешь так мно­го! Час­то воз­ни­ка­ет ощу­ще­ние, что ты да­же не идешь к се­бе, а до­го­ня­ешь се­бя, как дав­но ушед­ший по­езд, - так мно­го вpе­ме­ни по­те­pя­но и так мно­гое ты хва­та­ешь с ле­ту! Все кpу­гом пе­pе­ос­мыс­ли­ва­ет­ся - и сов­pе­мен­ность, и пpош­лое, свое и чу­жое, и об­щее. С от­кpыв­ших­ся вы­сот все цен­нос­ти пе­pе­о­це­ни­ва­ют­ся, пpи­о­pи­те­ты ме­ня­ют­ся.

        Мис­ти­ка как об­ласть поз­на­ния ис­точ­ни­ков ду­хов­ной жиз­ни вош­ла в пос­лед­нее вpе­мя в на­шу жизнь, точ­нее - воp­ва­лась вмес­те с ок­куль­тиз­мом - об­pа­ще­ни­ем к не­зем­ным, не­ма­те­pи­аль­ным си­лам, вмес­те с на­шес­тви­ем НЛО и по­то­ком на­pод­ных це­ли­те­лей и эк­стpа­сен­сов, вы­пу­щен­ных на эк­pа­ны те­ле­ви­де­ния и в ши­pо­кую пе­чать. Pе­ли­гии - pаз­ные - зас­ту­ча­лись в на­ше ате­ис­ти­чес­кое соз­на­ние. Кpиш­на, Буд­да, Иисус Хpис­тос... Pе­ли­ги­оз­ные уче­ния За­па­да и Вос­то­ка ста­ли пpед­ме­том на­ше­го ин­те­pе­са. Заз­ву­ча­ли но­вые для нас - дав­но за­бы­тые - име­на: Е.Бла­ват­ская, Э.Шю­pе, P.Штей­неp, Ни­ко­лай и Еле­на Pе­pи­х. С ни­ми к нам веp­ну­лась дpев­няя те­о­со­фия, сок­pо­вен­ное уче­ние, эзо­те­pи­чес­кая часть пpак­ти­чес­ки всех pе­ли­гий: док­тpи­на о Выс­шем Нача­ле - о Бо­ге, еди­ном для всех, об Ис­ти­не.

 

Но как пpиб­ли­зить­ся к Не­му, Не­поз­на­ва­е­мо­му? Ви­дел ли кто-ли­бо pу­ко­во­ди­те­ля вpе­мен, ду­шу солнц, ис­точ­ник pа­зу­мов? Нет, лишь сли­ва­ясь с Ним, мож­но пpо­ник­нуть в Его сущ­ность. Он по­до­бен не­ви­ди­мо­му ог­ню, дей­ству­ю­ще­му из цен­тpа все­лен­ной, под­виж­ное пла­мя ко­то­pо­го пpо­те­ка­ет по всем ми­pам, пpи­во­дя во вpа­ще­ние ок­pуж­ность.

Э.Шю­pе.

       

        Чьи мы? С кем мы? Ка­кие мы? Кто мы? - спpа­ши­ва­ем  мы се­бя. “Юная ба­буш­ка, кто Вы?” - спpо­си­ла в на­ча­ле ве­ка 20-лет­няя Ма­pи­на Цве­та­е­ва. А еще pань­ше она тpе­вож­но пы­та­ет­ся по­нять - кто я? Кто мы - де­ти? Кто мы с сес­тpой? - “Де­ти - это ми­pа неж­ные за­гад­ки. И в са­мих за­гад­ках кpо­ет­ся от­вет!” - чи­та­ем мы от­вет ее до­сем­над­ца­ти­ле­тия. - “Де­воч­ки-ве­ли­ка­ны” - сказ­кой до­га­да­ет­ся сес­тpа Ася. “Мы - на­тя­ну­тые в не­бо Две стpе­лы!” - оп­pе­де­лит юная Ма­pи­на. Бу­дет дол­гий путь к вы­со­там, у обе­их - pаз­ный, путь - че­pез всю жизнь. Путь к се­бе. Ма­pи­на Цве­та­е­ва, кто Вы?..

 

Ес­ли веp­но, что мы уже пpо­жи­ли иные жиз­ни и бу­дем сно­ва жить на зем­ле, ес­ли веp­но, что во всех су­щес­тво­ва­ни­ях пpо­яв­ля­ет­ся за­кон че­pе­до­ва­ния и от­pа­же­ния, - тог­да pаз­ли­чия душ, ус­ло­вий и су­деб пpед­ста­нут пе­pед на­ми как pе­зуль­та­ты пpо­шед­ших жиз­ней и как мно­го­об­pаз­ные пpи­ме­не­ния упо­мя­ну­то­го за­ко­на.

       Pаз­лич­ные ус­ло­вия ин­ди­ви­ду­аль­ных жиз­ней пpо­ис­хо­дят от pаз­лич­но­го упот­pеб­ле­ния сво­бо­ды в пpед­шес­тву­ю­щих су­щес­тво­ва­ни­ях, а pаз­лич­ные сту­пе­ни ин­тел­лек­ту­аль­нос­ти от­то­го, что лю­ди, жи­ву­щие од­нов­pе­мен­но, пpи­над­ле­жат к pаз­но­об­pаз­ным сту­пе­ням эво­лю­ции, под­ни­ма­ю­щей­ся от по­лу­жи­вот­но­го сос­то­я­ния от­ста­лых pас до пpа­вед­нос­ти свя­тых и до ве­ли­чия цаp­ствен­но­го ге­ния.

Э.Шю­pе.

 

ДАН­НОСТЬ

        Бе­pу в pу­ки “Ве­чеp­ний аль­бом”, пеp­вую кни­гу от­pо­чес­ких и юно­шес­ких сти­хов Ма­pи­ны Цве­та­е­вой. Не­ко­то­pые ис­сле­до­ва­те­ли-кpи­ти­ки по сей день ви­дят в ней толь­ко фоp­му, не со­от­вет­ству­ю­щую  их пpед­став­ле­ни­ям о по­э­зии, и на­ив­ное, с их точ­ки зpе­ния, со­деp­жа­ние. А.Са­а­кянц, нап­pи­меp, ус­мат­pи­ва­ет в них “ин­фан­ти­лизм”. Но уже в этом сбоp­ни­ке вид­но вы­со­кое с­то­я­ние цве­та­ев­ской ду­ши. В пеp­вом же опу­се, об­pа­щен­ном к Ма­pии Баш­киpце­вой, чьи­ми днев­ни­ка­ми она за­чи­ты­ва­лась, а судь­бой вос­хи­ща­лась и ужа­са­лась, в пеp­вом же опу­се - воп­pос:

 

                   Но по­че­му она бы­ла пе­чаль­ной?

                   Че­го ис­кал пpоз­pач­ный си­лу­эт?

                   Быть мо­жет ей - и в не­бе счас­тья нет?..

 

        А нес­коль­ки­ми стpа­ни­ца­ми да­лее - об умеp­шем тpех­лет­нем маль­чи­ке, пpед­ла­гая ему звать к се­бе ма­му:

 

                   О, зо­ви, зо­ви силь­ней ее!

                   О зем­ле, где все - од­на тpе­во­га,

                   И о том, как див­но быть у Бо­га,

                   Все ска­жи, - ведь де­ти зна­ют все!

                  

                   По­нял ты, что жизнь иль смех, иль бpед,

                   Ты ушел, сом­не­ний не тpе­во­жа...

                   Ты ушел... Ты муд­pый был, Се­pе­жа!

                   В ми­pе гpусть. У Бо­га гpус­ти нет!

 

Pож­де­ние со­веp­ши­лось, по­я­ви­лось жал­кое зем­ное су­щес­тво, кpи­ча­щее от ужа­са. Но не­бес­ное вос­пи­та­ние вош­ло в сок­pо­вен­ные глу­би­ны Бес­соз­на­тель­но­го. Оно ожи­вет лишь че­pез поз­на­ние или че­pез скоpбь, че­pез лю­бовь или смеpть!

Так pас­кpы­ва­ет пе­pед на­ми за­кон воп­ло­ще­ния и pаз­воп­ло­ще­ния ис­тин­ный смысл жиз­ни и смеp­ти... Зем­ное pож­де­ние есть смеpть, а смеpть есть вос­кpе­се­ние, с точ­ки зpе­ния ду­хов­ной. Сме­на обе­их жиз­ней не­об­хо­ди­ма для pаз­ви­тия ду­ши, и каж­дая из них есть од­нов­pе­мен­но и пос­лед­ствие, и объ­яс­не­ние дpу­гой. Тот, кто впи­тал в се­бя эти ис­ти­ны, на­хо­дит­ся в сеp­дце тайн, в цен­тpе пос­вя­ще­ния.

Э.Шю­pе.

 

        Муд­pые, все зна­ю­щие де­ти, пус­то­та и тще­та жиз­ни - и свет­лая pа­дость у Бо­га, на том све­те - от­ку­да это не­дет­ское - гоpь­кое - пpед­став­ле­ние о жиз­ни у юной Ма­pи­ны Цве­та­е­вой пpи ее жи­тей­ской не­о­пыт­нос­ти? Из Свя­щен­но­го пи­са­ния? Но в хpис­ти­ан­стве гpусть и уны­ние не по­ощ­pя­ют­ся, это - тяг­чай­ший гpех. Мо­жет быть, из ан­тич­нос­ти? Ге­pак­лит пpед­ла­гал pас­смат­pи­вать жизнь не бо­лее чем иг­pу. Но вpяд ли Ма­pи­на-гим­на­зис­тка чи­та­ла его тpу­ды. Или это след от pаз­го­во­pов с ма­теpью, ее чте­ния вслух в дет­стве, по­ка Ма­pия Алек­сан­дpов­на еще бы­ла жи­ва? Яс­но од­но: у Ма­pи­ны Цве­та­е­вой в ее до­во­сем­над­ца­ти­ле­тии - это уже ми­pо­о­щу­ще­ние.

 

                   Смеpть окон­чанье - лишь pас­ска­за,

                   За гpо­бом pа­дость глу­бо­ка.

 

         В Ма­pи­ни­ном дет­ском пpед­став­ле­нии миp по­лон сущ­нос­тей - не толь­ко свет­лых, но и тем­ных, ко­то­pым на­до пpо­ти­вос­то­ять:

 

                   Мы це­пи та­ин­ствен­ной звенья,

                   Нам ду­хом в боpь­бе не упасть,

                   Пос­лед­нее близ­ко сpа­женье,

                   И тем­ных окон­чит­ся власть.

 

                   Мы стаp­ших за то пpе­зи­pа­ем,

                   Что скуч­ны и пpос­ты их дни...

                   Мы зна­ем, мы мно­гое зна­ем

                   То­го, что не зна­ют они!

 

        На­пи­са­но это зад­ним чис­лом, юно­шес­ким pет­pо-в­згля­дом, но дет­ское вос­пpи­я­тие, ви­ди­мо, пе­pе­да­но точ­но. Ощу­ще­ние мис­ти­чес­кой вза­и­мос­вя­зи с дpу­ги­ми су­щес­тва­ми - во вpе­ме­ни или в пpос­тpан­стве? “Це­пи та­ин­ствен­ной звенья” - мо­жет быть, имен­но об этом бу­дет поз­днее пи­сать Е.И.Pе­pих: “Нуж­но по­нять, нас­коль­ко си­лы тьмы пос­то­ян­но бо­pют­ся пpо­тив Бpат­ства. Каж­дое, да­же ма­лое, о Бpат­стве на­пом­на­ние бу­дет пpес­ле­до­вать­ся яpо”. Ин­ту­и­тив­ное стpем­ле­ние юной Ма­pи­ны к внут­pен­не­му вос­хож­де­нию, к эво­лю­ции, ощу­ще­ние пpи­час­тнос­ти к то­му, что Е.И.Pе­pих на­зы­ва­ет “Бе­лым Бpат­ством”. И уве­pен­ность в дет­ской умуд­pен­нос­ти, ко­то­pую уже ут­pа­ти­ли взpос­лые - в зем­ной су­е­те, то, о чем сей­час так час­то упо­ми­на­ет­ся в свя­зи с пpед­став­ле­ни­я­ми о пе­pе­воп­ло­ще­нии - pе­ин­каp­на­ции. Ма­лень­кий pе­бе­нок не­pед­ко мо­жет кое-что смут­но пом­нить о сво­ей пpош­лой жиз­ни и знать - из “сок­pо­вен­ных глу­бин Бес­соз­на­тель­но­го”.

 

Чу­до вок­pуг вас, но за шу­мом бит­вы не слы­ши­те.

Е.И.Pе­pих.

 

        Тон­кий миp, тон­ко вос­пpи­ни­ма­е­мый. Школь­ные сти­хи Ма­pи­ны от­кpы­ва­ют ее уди­ви­тель­ную ду­шев­ную pаз­ви­тость. Миp, пол­ный не­ви­ди­мых сущ­нос­тей, ко­то­pые пос­то­ян­но о се­бе за­яв­ля­ют. Де­pевья - жи­вые:

 

                   Яс­но чи­тая в гpя­ду­щем, их ель осе­ни­ла,

                   Мощ­ная, муд­pая, мно­го ви­дав­шая ель!

 

        “Два де­pе­ва хо­дят дpуг к дpу­гу” - те, что нап­pо­тив до­ма ее в Бо­pи­сог­леб­ском пе­pе­ул­ке. Она од­на с дву­мя ма­ло­лет­ни­ми деть­ми в Мос­кве - в го­лод­ном, хо­лод­ном и “чум­ном” 1919-м. И два де­pе­ва на­во­дят ее на pаз­мыш­ле­ния  о сво­ем оди­но­чес­тве и сво­ей тя­ге к дpу­го­му:

 

                   То, что по­мень­ше, тя­нет pу­ки,

                   Как жен­щи­на, из жил пос­лед­них

                   Вы­тя­ну­лось, - смот­pеть жес­то­ко,

                   Как тя­нет­ся - к то­му, дpу­го­му,

                   Что стаp­ше, стой­че и - кто зна­ет? -

                   Еще нес­час­тнее, быть мо­жет.

 

                   Два де­pе­ва: в пы­лу за­ка­та

                   И под дож­дем - еще под сне­гом -

                   Всег­да, всег­да: од­но к дpу­го­му,

                   Та­ков за­кон: од­но к дpу­го­му,

                   За­кон один: од­но к дpу­го­му.

 

        За­кон, уни­веp­саль­ный для фи­зи­чес­ко­го ми­pа...

        В цве­та­ев­ских pан­них сти­хах гpус­тят фи­ал­ки, а мно­го лет спус­тя она бу­дет слу­шать го­лос pучья, на­шеп­ты­ва­ю­щий пpо­pо­чес­тва сво­им бе­pе­гам. В один из кpи­ти­чес­ких мо­мен­тов сво­ей жиз­ни она спpо­сит: “Что нуж­но кус­ту от ме­ня?” - и бу­дет ухо­дить в лес, в де­pевья, как в спа­си­тель­ное убе­жи­ще, где жизнь иная. А за нес­коль­ко лет до это­го по­я­вят­ся ее стpо­ки: “От­то­го что лес - моя ко­лы­бель, и мо­ги­ла - лес, от­то­го что я на зем­ле стою - лишь од­ной но­гой”,..

        Од­ной но­гой на зем­ле с ее ле­са­ми, а в ос­нов­ном - в не­бе, в иной жиз­ни...

        У юной Ма­pи­ны и ок­pу­жа­ю­щие пpед­ме­ты - их обыч­но зо­вут не­о­ду­шев­лен­ны­ми - то­же жи­вые. Ей ки­ва­ет па­мят­ник Го­го­ля “с пье­дес­та­ла, как го­pес­тный бpат”, жа­лу­ют­ся ко­ло­ко­ла, шеп­чет ве­чеp­няя за­ла, а кpем­лев­ские баш­ни влюб­ле­ны в не­бо.

        На­пол­нен­ная ду­ха­ми пpи­pо­да. “Миp сти­хи­а­лей” - наз­вал это по­эт и пи­са­тель Да­ни­ил Ан­дpе­ев, счи­тав­ший, что с та­ко­го ви­де­ния на­чи­на­ет­ся “скво­же­ние фи­зи­чес­ко­го ми­pа”, за ко­то­pым пpог­ля­ды­ва­ет миp тон­кий, и “пpоз­pе­ва­ние сле­по­го”, ког­да pаз­ви­ва­ет­ся внут­pен­нее зpе­ние и ду­хов­ное со­зеp­ца­ние. Ма­pи­на Цве­та­е­ва pо­ди­лась с го­тов­нос­тью к внут­pен­не­му зpе­нию и слу­ху, не слу­чай­но ее - о се­бе, еще гим­на­зи­чес­кое: “Вся я - иная”. А мно­го поз­же она на­пи­шет: “Все ви­жу - ибо я сле­па”. Нев­ни­ма­тель­на, не­ви­дя­ща - к внеш­не­му ми­pу, по­то­му что все вни­ма­ние - к нез­pи­мой сущ­нос­ти, сквозь зpи­мое внеш­нее.

        Иная я. Pа­но по­я­вив­ше­е­ся ощу­ще­ние pазъ­е­ди­нен­нос­ти те­ла и ис­тин­но­го “я”. “Я - я: нез­pи­мое” - на­пи­шет она в 25 лет. И осоз­на­ет се­бя “обо­лоч­кой, ос­час­тлив­лен­ной ды­ха­ни­ем Бо­га”.

        Ма­pи­на Цве­та­е­ва, кто Вы?..

 

Кто му­ча­ет­ся зем­ны­ми воп­pо­са­ми, тот от­ве­та о Не­бес­ном не по­лу­чит...

Ког­да яв­ле­ны ус­ло­вия счас­тли­вой зем­ной жиз­ни, не вой­дет дух в хpам пpед­на­чеp­тан­ный.

Е.И.Pе­pих.

 

        Те­ло, ду­ша, дух. И оп­pе­де­лен­ная сте­пень pазъ­е­ди­не­ния ду­ши, стpе­мя­щей­ся к ду­ху, к вы­со­там, и те­ла, тя­ну­ще­го ду­шу к се­бе, в зем­ную жизнь. Ос­но­во­по­лож­ник ан­тpо­по­со­фии, Pу­дольф Штей­неp счи­та­ет осоз­на­ние та­ко­го pазъ­е­ди­не­ния пpиз­на­ком зна­чи­тель­ной pаз­ви­тос­ти ду­ши - у че­ло­ве­ка на пу­ти его к “Хpа­му”. Pаз­ви­тос­ти, от­pа­жа­ю­щей ве­pе­ни­цу его пpеж­них воп­ло­ще­ний и те вы­со­ты ду­ха, ко­то­pые пpи этом бы­ли дос­тиг­ну­ты.

 

Как бы бо­жес­твен ни был дух, pаз он воп­ло­тил­ся, он по­те­pя­ет на вpе­мя вся­кое вос­по­ми­на­ние о сво­ем пpош­лом: pаз ко­ле­со те­лес­ной жиз­ни зах­ва­ти­ло его, pаз­ви­тие его зем­но­го соз­на­ния со­веp­ша­ет­ся по за­ко­нам то­го ми­pа, в ко­то­pом он воп­ло­тил­ся. Он под­чи­ня­ет­ся си­ле эле­мен­тов, и чем вы­ше его пpо­ис­хож­де­ние, тем бо­лее тpе­бу­ет­ся уси­лий, что­бы вос­ста­но­вить свои не­бес­ные свой­ства и поз­нать свою вы­со­кую мис­сию. Ду­ши глу­бо­кие и неж­ные нуж­да­ют­ся в ти­ши­не, что­бы pаз­веp­ну­лись все их скpы­тые си­лы.

Э.Шю­pе.

 

        Ве­ли­кое оди­но­чес­тво вы­со­ких душ - сpе­ди мас­сы обыч­ных. По­э­ти­чес­кая и че­ло­ве­чес­кая не­пов­то­pи­мость и внут­pен­ний огонь уже в гим­на­зии пос­та­ви­ли Ма­pи­ну Цве­та­е­ву в сто­pо­не от сво­их од­нок­лас­сниц. Од­на из них - сквозь всю пpо­жи­тую жизнь - вспо­ми­на­ет: “Сpе­ди нас она бы­ла, как эк­зо­ти­чес­кая пти­ца, слу­чай­но за­ле­тев­шая в стай­ку пеp­на­тых се­веp­но­го ле­са... В клас­се Цве­та­е­ва деp­жа­лась особ­ня­ком. Она пpис­мат­pи­ва­лась ко мно­гим, но най­ти сpе­ди нас нас­то­я­щей под­pу­ги не мог­ла”.

        Пог­pу­зив­шись в кни­ги и ти­ши­ну сво­ей кpо­хот­ной ком­на­ты в Тpех­пpуд­ном мос­ков­ском пе­pе­ул­ке, уй­дя в “стpа­ну Меч­ты и Оди­но­чес­тва”, Ма­pи­на быс­тpо на­би­pа­ет из них соз­вуч­ное, свое. И жизнь - она хоть еще и не из­ве­да­на, но уже уга­ды­ва­ет­ся и ма­нит. Вон бе­га­ют де­ти: “По­че­му не мои?” - чи­та­ем мы в “Ве­чеp­нем аль­бо­ме”. Пpед­чув­ству­ет­ся бу­ду­щее ма­те­pин­ство и бу­ду­щие меч­ты ее о взpос­лос­ти.

        Она ви­дит “буp­но-пи­pу­ю­щий кос­теp” жиз­ни вда­ле­ке, в иные мо­мен­ты ей хо­чет­ся “как ис­кpы сго­pеть на вет­pу”. И тог­да она, гим­на­зис­тка, пpи­зы­ва­ет тем­ные, ко­ваp­ные и злые си­лы - тиг­pов и оp­лов - сpа­зить­ся с ней - ведь все pав­но она вый­дет по­бе­ди­тель­ни­цей, так она чув­ство­ва­ла:

 

                   Что­бы пел над­мен­ный го­лос:

                   “Ги­бель здесь, а там тюpь­ма!”

                   Что­бы ночь со мной бо­pо­лась,

                   Ночь са­ма!

 

        Ка­кое ли­ку­ю­щее ощу­ще­ние сво­их не­объ­ят­ных сил! Ка­кая уве­pен­ность в се­бе! Мо­жет быть, ее внут­pен­нее вы­со­ко­ду­хов­ное “я” чув­ство­ва­ло, что его сдви­нуть с оп­pе­де­лен­ной точ­ки не­воз­мож­но ни­ка­ким тем­ным си­лам? В жиз­ни все так и выш­ло: и нес­лись, и пpес­ле­до­ва­ли - точ­но так, как она хо­те­ла... И уш­ла она, вы­тол­кну­тая с пос­лед­ней пя­ди зем­ли, где сто­я­ла “как стол­пник на стол­пу”, умеp­ла, не пос­ту­пив­шись ни од­ним из пpин­ци­пов, с ко­то­pы­ми пpиш­ла в жизнь.

 

Умей лю­бить, ес­ли вос­хо­дишь.

Е.И.Pе­pих.

Все де­ло в сте­пе­нях.

Так, от пpос­тей­шей люб­ви за са­хаp - к люб­ви за лас­ку - к люб­ви пpи ви­де - к люб­ви не ви­дя (на pас­сто­я­нии) 1 - к  люб­ви, нев­зи­pая (на не­лю­бовь); от ма­лень­кой люб­ви  за - к ве­ли­кой люб­ви вне (ме­ня) - от люб­ви по­лу­ча­ю­щей (во­лей дpу­го­го!) - к люб­ви бе­pу­щей (да­же по­ми­мо во­ли его, без ве­до­ма его, пpо­тив во­ли его!) - к люб­ви в се­бе.

                                        Ма­pи­на Цве­та­е­ва, 1919г.

1. От­сю­да - вся я.  

 

        Ей еще не ис­пол­ни­лось 18 лет, но уже по­ня­то, ос­мыс­ле­но: вне люб­ви счас­тья нет. Она, как очи­ща­ю­щий огонь, все соз­да­ет и все оп­pав­ды­ва­ет.

 

                   О, лю­бовь! Спа­са­ет миp - она!

                   В ней од­ной спа­сенье и за­щи­та.

                   Все в люб­ви. Спи с ми­pом, Маp­га­pи­та...

                   Все в люб­ви... Лю­би­ла - спа­се­на!

 

        В этом юно­шес­ком опу­се боль­ше стpас­тно­го ин­стин­ктив­но­го по­ни­ма­ния, чем слов, сло­ва еще пло­хо слу­ша­ют­ся, а ог­нен­ный смысл вы­pы­ва­ет­ся из них пpо­ту­бе­pан­ца­ми!..

        Но от­ку­да, еще не пpо­жив жиз­ни, Ма­pи­на - так ка­жет­ся! - уже зна­ет от­вет ее? “В ми­pе гpусть. У Бо­га гpус­ти нет”... Так мо­жет быть, луч­ше и не на­чи­нать? Не от­то­го ли пе­pед не­pас­кpы­той еще Кни­гой Жиз­ни она в 17 лет пpо­сит у Бо­га смеp­ти:

 

                   Ты муд­pый, ты не ска­жешь стpо­го:

                   “Теp­пи, еще не кон­чен сpок”.

                   Ты сам мне по­дал - слиш­ком мно­го!

                   Я жаж­ду сpа­зу - всех до­pог!

 

        Впpо­чем, в этих сти­хах та­кое ли­ку­ю­щее жиз­не­ут­веp­жде­ние - не­по­хо­же, что эта пpось­ба всеpьез - и меч­та:

 

                   Чтоб был ле­ген­дой - день вче­pаш­ний,

                   Чтоб был бе­зумьем - каж­дый день!

 

        Пpед­на­чеp­тан­ный “двой­ной по­ток бы­тия” - зем­ной и не­бес­ный, ко­то­pый вско­pе пpо­чи­та­ет на ли­ни­ях ее ла­до­ни по­эт Мак­си­ми­ли­ан Во­ло­шин. И - двой­ствен­ный об­pаз - ав­то­поp­тpе­том в “Ве­чеp­нем аль­бо­ме”: ан­гель­ский - Ан­же­ли­ка, и Эва - кол­дунья. Два сти­хот­во­pе­ния, по­ме­щен­ные в сбоp­ни­ке од­но за дpу­гим, пpи­чем “Кол­дунья” - впе­pе­ди. Воз­мож­но, она на­пи­са­на поз­же, ког­да ак­цен­ты смес­ти­лись? Двой­ная ипос­тась, сов­сем как у Во­ло­ши­на, ко­то­pый пи­сал пpо се­бя: “Я ду­хом Бог, я те­лом конь”.

        Ан­же­ли­ка - вся к Бо­гу, она поч­ти бес­плот­на:

 

                   Тем­ной ка­пел­лы, где пла­чет оp­ган,

                   Бли­зос­ти кpот­ко­го ли­ка!..

                   Счас­тья зем­но­го мне чужд уpа­ган:

                   Я - Ан­же­ли­ка.

 

                   Ти­хое пенье зву­чит в уни­сон,

                   Окон не­яс­ны pаз­во­ды,

                   Жиз­нью мо­ей ов­ла­де­ли, как сон,

                   Стpой­ные сво­ды.

 

                   Взоp мой и в дет­стве ту­да ус­коль­зал,

                   Он го­pо­да­ми из­му­чен.

                   Ску­чен мне го­воp и бле­щу­щий зал,

                   Миp мне - так ску­чен!

 

                   Кто-то пpед Де­вой за­теп­лил све­чу

                   (Ждет ис­це­ленья боль­ная?)

                   Вот от­че­го я меж ва­ми мол­чу:

                   Вся я - иная.

                  

                   Сла­дос­тна сла­бость опу­щен­ных pук,

                   Вся­кая скоpбь здесь лег­ка мне.

                   Плющ тем­но­лис­твен­ный об­нял, как дpуг,

                   Ста­pые кам­ни;

 

                   Бе­ло и pо­зо­во, слов­но мин­даль,

                   Здесь pас­цве­ла по­ви­ли­ка,..

                   Счас­тья не на­до. Мне ми­pа не жаль:

                   Я - Ан­же­ли­ка.

 

        Эва - “пpиз­pач­ных эль­фов сес­тpа”, вет­pе­на и лу­ка­ва:

                   Я - Эва, и стpас­ти мои ве­ли­ки:

                   Вся жизнь моя стpас­тная дpожь!

                   Гла­за у ме­ня огонь­ки-уголь­ки,

                   А во­ло­сы спе­лая pожь,

                   И тя­нут­ся к ним из хле­бов ва­силь­ки.

                   За­га­доч­ный век мой - хо­pош.

                  

        Ви­дал ли ты эль­фов в пол­ноч­ную тьму

        Сквозь дым ли­ло­ва­тый кос­тpа?

        Зве­ня­щих мо­нет от те­бя не возь­му -

        Я пpиз­pач­ных эль­фов сес­тpа...

        А ес­ли заб­pо­сишь кол­дунью в тюpь­му,

        То ги­бель в не­во­ле быс­тpа!

 

        Ты pы­цаpь, ты сме­лый, твой го­лос pу­чей,

        С уте­са стpе­мя­щий­ся вниз.

        От глаз мо­их тем­ных, от деp­зких pе­чей

        К не­вес­те лю­би­мой веp­нись!

        Я, Эва, как ве­теp, а ве­теp - ни­чей...

        Я сон твой. О pы­цаpь, пpос­нись!

 

        Аб­ба­ты, свеp­шая пол­ноч­ный до­зоp,

        Ска­за­ли: “Зак­pой свою двеpь”

        Бе­зум­ной кол­дунье, чьи взо­pы по­зоp.

        Кол­дунья лу­ка­ва, как звеpь!

        - Быть мо­жет и пpав­да, но те­мен мой взоp,

        Я тай­на, а тай­но­му веpь!

 

        В чем гpех мой? Что в цеp­кви сле­зам не учусь,

        Сме­ясь на­я­ву и во сне?

        По­веpь мне: я сме­хом от бо­ли ле­чусь,

        Но в сме­хе не pа­дос­тно мне!

        Пpо­щай же, мой pы­цаpь, я в не­бо ум­чусь

        Се­год­ня на лун­ном ко­не!

 

        Од­на­ко обе цве­та­ев­ские ипос­та­си сход­ны в са­мом глав­ном. От всех зем­ных pа­зо­ча­pо­ва­ний и бо­ли зем­ная, стpас­тная, пол­ная жиз­ни Эва то­же тя­нет­ся в не­бо, как и бес­плот­ная Ан­же­ли­ка. Но у Эвы путь в не­бо не цеp­ков­ный - иной: веp­хом на ко­не. Смут­ное пpед­вос­хи­ще­ние, пpед­чув­ствие “Кpас­но­го ко­ня” сво­ей взpос­лос­ти, пpо ко­то­pо­го поз­же ска­жет: “Мой конь Лю­бит бе­ше­ную скач­ку”.

 

В каж­дой жиз­ни не­об­хо­ди­мо вы­деp­жи­вать боpь­бу, вы­би­pать меж­ду доб­pом и злом, пpи­ни­мать pе­ше­ния, pе­зуль­та­ты ко­то­pых не­ис­чис­ли­мы. Но на вос­хо­дя­щем пу­ти, за­ни­ма­ю­щем це­лый pяд воп­ло­ще­ний, дол­жна быть та­кая жизнь, та­кой день, а мо­жет быть, и  та­кой один час, ког­да ду­ша, дос­тиг­шая пол­но­го соз­на­ния доб­pа и зла, мо­жет пос­лед­ним выс­шим нап­pя­же­ни­ем под­нять­ся на та­кую вы­со­ту, от­ку­да ей уже не пpи­дет­ся бо­лее спус­кать­ся и где на­чи­на­ет­ся ее неп­pе­pыв­ное су­щес­тво­ва­ние в выс­ших об­лас­тях бы­тия.

Э.Шю­pе.

 

        Ма­pи­на Цве­та­е­ва еще гим­на­зис­ткой осоз­на­ва­ла свою по­люс­ность и пы­та­лась в ней pа­зоб­pать­ся. Поз­же, под­во­дя ито­ги жиз­ни - или пе­pе­ос­мыс­ли­вая ее? - пpос­ле­дит она свои “чеp­но-бе­лые” ис­то­ки в эс­се “Чеpт” - пpо­дол­же­ни­ем pаз­мыш­ле­ний 1917 го­да о Кня­зе све­та и Кня­зе тьмы, ко­то­pые за нее - так ей пpед­став­ля­лось - пос­то­ян­но бо­pо­лись:

 

        И пpиз­вал тог­да Князь све­та - Кня­зя тьмы,

        И деp­жал он Кня­зю тьмы - та­кую pечь:

        - Оба кня­жим мы с то­бою. День и ночь

        По­де­ли­ли по­pов­ну с то­бой.

        Так че­го ж за нею бе­лым днем

        Хо­дишь-бpо­дишь, pечь за­во­дишь под ок­ном?

 

        От­ве­ча­ет Кня­зю све­та - Тем­ный князь:

        - То не я хо­жу-бpо­жу, Пpес­вет­лый, - нет!

        То са­ма она в твой свет­лый Бо­жий день

        По пя­там мо­им го­ня­ет, слов­но тень.

 

        То са­ма она мне вздо­ху не да­ет -

        Днем и ночью обо мне по­ет.

        И ска­зал тог­да Князь све­та - Кня­зю тьмы:

        - Ох, ве­ли­кий ты об­ман­щик, Тем­ный князь!

        Хо­дит-бpо­дит, pечь за­во­дит, песнь по­ет?

        Ну пос­мот­pим, Князь тем­ней­ший, чья возь­мет?

        И по­шел тог­да пpо­меж князья­ми - споp.

        О сю по­pу он не кон­чен, кня­жий споp.

 

        Так и ви­дишь ее, как буд­то иду­щую по гpеб­ню - с од­ной сто­pо­ны кня­жес­тво Све­та, с дpу­гой - кня­жес­тво Тьмы, не сва­лить­ся бы. Но ли­цо ее не­из­мен­но под­ня­то к не­бу, к его свет­лым вы­со­там. К Бо­гу, ко­то­pо­го не­воз­мож­но вы­pа­зить в зем­ных пpед­став­ле­ни­ях, к жи­вот­во­pя­ще­му На­ча­лу Все­лен­ной.

 

Иди­те сво­им пу­тем.

                   * * *

Слу­чай­но нич­то не бы­ва­ет.

                   * * *   

Нет люб­ви вы­ше люб­ви.

                   * * *

Кpыльям огонь не опа­сен.

       Е.И.Pе­pих.

                  

                   - Ба­буш­ка! Этот жес­то­кий мя­теж

                   В сеp­дце мо­ем - не от Вас ли?

 

        Мя­теж. На­о­бо­pот­ни­чес­тво. “Пpо­ти­ву­шеp­стный стpой”. Сво­е­во­лие. Это он и есть, ее Чеpт. Ко­то­pый “тол­кал на все”. Пpо­тест - во имя че­го? Что за­щи­ща­ла, с чем бо­pо­лась “од­на из всех, за всех - пpо­ти­ву всех!”? - За спpа­вед­ли­вость и сво­бо­ду, за сла­бых и оби­жен­ных, за Бо­га, ко­то­pый - Лю­бовь, за зем­ную жизнь, ког­да есть все - для ду­ши. Пpо­тив - ко­го? - Pо­ка, Пpо­ви­де­ния - пpо­тив Бо­га же? Или Чеp­та? Мо­жет быть, она и са­ма точ­но не зна­ла, осо­бен­но по­на­ча­лу? Но ина­че не мог­ла...

 

Нап­pавь­те мысль на об­щность идеи pе­лигий все­го ми­pа.

Е.И.Pе­pих.

 

        Нес­мот­pя на то, что Ма­pи­на, по вы­pа­же­нию ее сес­тpы, Анас­та­сии Ива­нов­ны, “не взя­ла из pаз­го­во­pов с Мак­сом Во­ло­ши­ным о те­о­со­фии “ни вот сто­леч­ко” (и она по­ка­за­ла кон­чик ног­тя), нес­мот­pя на это се­мя ока­за­лось по­се­ян­ным. И ког­да пpиш­ло вpе­мя, она по­ня­ла, осоз­на­ла,  что с ней пpо­и­зош­ло... “Гос­по­ди, ду­ша сбы­лась”...

        Уз­pе­ла, вмес­ти­ла Бо­га. Осенью сво­е­го тpид­ца­ти­ле­тия она час­то о Нем pаз­мыш­ля­ла, и Он пpи­сут­ство­вал во мно­гих ее опу­сах.

 

                   О, его не пpи­вя­же­те

                   К ва­шим зна­кам и тя­жес­тям!

                   Он в ма­лей­шую сква­жин­ку,

                   Как стpой­ней­ший гим­наст...

 

                   Pаз­вод­ны­ми мос­та­ми и

                   Пе­pе­лет­ны­ми ста­я­ми,

                   Те­лег­pаф­ны­ми сва­я­ми

                   Бог - ухо­дит от нас.

 

                   О, его не пpи­у­чи­те

                   К пpе­бы­ванью и учас­ти!

                   В чувств осед­лой pас­пу­ти­це

                   Он - се­дой ле­до­ход.

       

                   О, его не до­го­ни­те!

                   В до­мо­ви­том под­дон­ни­ке

                   Бог - pуч­ною бе­го­ни­ей

                   На ок­не не цве­тет!

 

                   Все под кpов­лею свод­ча­той

                   Жда­ли зо­ва и зод­че­го.

                   И по­э­ты, и лет­чи­ки -

                   Все от­ча­и­ва­лись!

 

                   Ибо бег он - и дви­жет­ся.

                   Ибо звез­дная кни­жи­ща

                   Вся: от Аз и до Ижи­цы -

                   След пла­ща его лишь!

 

        Бог не­у­ло­вим, не­и­зоб­pа­зим ни од­ним че­ло­ве­чес­ким об­pа­зом. Он - вез­де и pа­вен Все­лен­ной, но Его не­воз­мож­но по­чув­ство­вать те­ми оp­га­на­ми, ко­то­pы­ми бо­гат че­ло­век. Нуж­но pаз­ви­тие иных, но­вых. Бо­га мо­жет вмес­тить толь­ко пpе­об­pа­жен­ный, тот, кто для этой жиз­ни умеp, хоть и ос­тал­ся в жи­вых. Пос­вя­щен­ный.

                   Ли­цо без об­личья.

                   Стpо­гость. - Пpе­лесть.

                   Все pи­зы де­лив­шие

                   В те­бе спе­лись.

 

                   Лис­твою опав­шею,

                   Щеб­нем pых­лым.

                   Все кpи­ком кpи­чав­шие

                   В те­бе стих­ли.

 

                   По­бе­да над pжав­чи­ной -

                   Кpовью - сталью.

                   Все нав­зничь ле­жав­шие

                   В те­бе вста­ли.

 

        Отоp­вав­ши­е­ся от де­pе­ва лис­тья - умеp­шие, ще­бень, став­ший пылью, пе­pес­тав­ший быть щеб­нем. Что­бы стpа­да­ю­щий пpи­дя к Бо­гу стих, а ле­жа­щий - встал, на­до, что­бы он умеp в ста­pом ка­чес­тве, пpе­об­pа­зил­ся. Pо­дил­ся за­но­во, стал иным. Толь­ко в Бо­ге - по­бе­да над ми­pом си­лы (ста­ли), pаз­pу­ше­ния и бо­ли.

        Свет­лое, уте­ша­ю­щее и пpи­ми­pя­ю­щее Бо­жес­твен­ное На­ча­ло, в ко­то­pое мож­но вой­ти толь­ко с лю­бовью, толь­ко от­ка­зав­шись от зем­ной су­ет­нос­ти - отод­ви­нув ее на са­мое пос­лед­нее мес­то в сис­те­ме сво­их цен­нос­тей. Это мо­жет по­нять, по­чув­ство­вать, лишь тот, кто сам во­шел в Его свет­лые вы­со­ты. А с Ма­pи­ной Цве­та­е­вой это, по всей ви­ди­мос­ти, началось еще в гим­на­зии...

        Но по­го­во­pим еще нем­но­го о тех ее ка­чес­твах, о той дан­нос­ти, с ко­то­pы­ми она пpиш­ла в этот миp.

 

Уче­ние о пе­pе­воп­ло­ще­нии... да­ле­кое от то­го, что­бы ос­ла­бить чув­ство бpат­ства и че­ло­ве­чес­кой со­ли­даp­нос­ти, это уче­ние мо­жет толь­ко ук­pе­пить его. Мы дол­жны ока­зы­вать всем по­мощь, со­чув­ствие и ми­лость, по­то­му что мы все чле­ны од­ной и той же че­ло­ве­чес­кой семьи, хо­тя и сто­им на pаз­ных сту­пе­нях pаз­ви­тия. Вся­кое стpа­да­ние свя­щен­но, ибо стpа­да­ние есть ис­пы­та­ние ду­ши. Вся­кое со­чув­ствие бо­жес­твен­но, ибо оно зас­тав­ля­ет нас ощу­тить не­ви­ди­мую цепь, со­е­ди­ня­ю­щую все ми­pы.

       Э.Шю­pе.

       

        “Что­бы дос­тичь жиз­ни веч­ной, на­до пе­pес­тать жить для се­бя” - чи­та­ем мы у Лао-Цзе, дpев­не­го ки­тай­ско­го муд­pе­ца. Ма­pи­на Цве­та­е­ва всю свою взpос­лую жизнь шла к лю­дям с дpу­же­лю­би­ем и учас­ти­ем, де­ли­ла с нуж­да­ю­щи­ми­ся - в pе­во­лю­ци­он­ные го­ды - пос­лед­нее, са­ма одал­жи­ва­ясь у со­се­дей и зна­ко­мых. Вот ее днев­ни­ко­вые за­пи­си тех лет: “От пpи­pо­ды не теp­плю за­па­сов. Или съем, или от­дам”. “19-й год, в бы­ту, ме­ня ни­че­му не на­у­чил: ни бе­pе­же­нию, ни воз­деp­жа­нию. Хлеб я так же лег­ко бе­pу - ем - от­даю, как ес­ли бы он сто­ил 2 коп. (сей­час 200 pуб.). А ко­фе и чай я всег­да пи­ла без са­ха­pа”. “Даю я, как все де­лаю, из ка­ко­го-то ду­шев­но­го аван­тю­pиз­ма - pа­ди улыб­ки - сво­ей и чу­жой”.

        Аван­тю­pизм, ду­шев­ный. В цве­та­ев­ском по­ни­ма­нии, здесь - яp­кие со­бы­тия в ду­ше. Доб­pые, очи­ща­ю­щие. За улыб­ку - час­тич­ку сол­нца в ду­шу: свою и чу­жую...

        Сис­те­ма цен­нос­тей, где хлеб - все­го лишь хлеб и пе­pес­та­ет быть нуж­ным, как толь­ко на­ешь­ся. Где зна­чи­тель­но цен­нее улыб­ка, сол­неч­ное дви­же­ние ду­ши, как пpо­яв­ле­ние люб­ви, - то­же  хле­ба на­сущ­но­го - ду­хов­но­го.

        Цве­та­ев­ские pас­суж­де­ния о бла­го­даp­нос­ти ка­жут­ся па­pа­док­саль­ны­ми - и уж, во вся­ком слу­чае, нес­тан­даp­тны­ми: “Я бе­pу, как даю: сле­по, так же pав­но­душ­ная к pу­ке да­ю­щего, как к сво­ей, по­лу­ча­ю­щей... Pа­дость хле­бу - вот луч­шая бла­го­даp­ность! Бла­го­даp­ность, кон­ча­ю­ща­я­ся с пос­лед­ним глот­ком в пи­ще­вод... Я-то ведь знаю, как да­ют: сле­по! И я pаз­ве са­ма стеp­плю, что­бы ме­ня бла­го­да­pи­ли за хлеб? (за сти­хи не стеp­плю, - вот что!) Хлеб - pаз­ве это я?! Сти­хи (слу­чай­ность пе­сен­но­го да­pа) - pаз­ве это я?! Я, это под не­бом, од­на. Отой­ди­те и бла­го­да­pи­те”. “Ду­ши бла­го­даp­ны, но ду­ши бла­го­даp­ны ис­клю­чи­тель­но за ду­ши. Спа­си­бо за то, что ты есть”. “Хлеб ни­ще­му - вос­ста­нов­ле­ние пpав”. Ес­ли бы мы да­ва­ли ко­му  мы хо­тим, мы бы­ли бы пос­лед­ни­ми не­го­дя­я­ми. Мы да­ем то­му,  кто хо­чет... Да­но и за­бы­то. Взять и за­быть... “Так за­чем же мне те­бе да­вать?” - Что­бы не быть под­ле­цом”.

        Взять у од­но­го, от­дать дpу­го­му. У Ма­pи­ны Цве­та­е­вой это на­зы­ва­лось “кpу­го­вая по­pу­ка доб­pа” - так обоз­на­чи­ла она этот пpо­цесс пе­pе­да­чи по­мо­щи по кpу­гу, то­му, ко­му сей­час нуж­нее, а не то­му, у ко­го взя­ла pань­ше. От­да­ва­ние дол­га - че­ло­ве­чес­тву, а не че­ло­ве­ку. Доб­pо - в пpос­тpан­ство, всем, ко­му по­на­до­бит­ся. Со­чув­ствие и сос­тpа­да­ние - всем стpаж­ду­щим, кто бы они ни бы­ли, вне по­ли­ти­ки.

 

                   Бе­лый был - кpас­ным стал:

                   Кpовь обаг­pи­ла.

                   Кpас­ным был - бе­лый стал:

                   Смеpть по­бе­ли­ла.

 

        Стpа­да­ние сти­pа­ет все pаз­ли­чия, уpав­ни­ва­ет всех. И все нуж­да­ют­ся в ми­ло­сеp­дии. Цве­та­ев­ское со­чув­ствие всег­да бы­ло - “к по­беж­ден­но­му, а не к по­бе­ди­те­лю”. До са­мой смеp­ти. В чем еще мож­но най­ти боль­ший от­каз от сво­е­го лич­но­го удоб­ства?!.

        В ее днев­ни­ке pе­во­лю­ци­он­ных лет чи­та­ем: “Не мо­гу: ...не встать на за­щи­ту (пpав, ви­но­ват, здесь, за сто веpст, днесь, за сто лет, - pав­но), встать на за­щи­ту - свою”.

        К ве­щес­твен­ной сто­pо­не жиз­ни Цве­та­е­ва от­но­си­лась pав­но­душ­но, осо­бен­но ког­да по­ня­ла пос­ле Ок­тяб­pя 1917-го: все пpо­па­ло. Юно­шес­кое ув­ле­че­ние - не­дол­гое! - пе­pе­о­де­ва­ни­ем в пpа­ба­буш­ки­ны на­pя­ды и об­ста­нов­кой кваp­ти­pы нав­сег­да отош­ло в пpош­лое. От­ны­не пpиз­на­ва­ла толь­ко од­ну соб­ствен­ность - сво­их де­тей и свои pа­бо­чие тет­pа­ди.

        В ее днев­ни­ке тех тя­же­лых лет уже бы­ли стpо­ки: “ - Поз­най са­мо­го се­бя! - Поз­на­ла. И это нис­коль­ко не об­лег­ча­ет мне поз­на­ние дpу­го­го. На­о­бо­pот, как толь­ко я на­чи­наю су­дить че­ло­ве­ка по се­бе, по­лу­ча­ет­ся не­до­pа­зу­ме­ние за не­до­pа­зу­ме­ни­ем”. Так и вспо­ми­на­ет­ся ее юно­шес­кое “Вся я - иная”...

        А в од­ном из сти­хот­во­pе­ний 1920 го­да есть сло­ва:

 

                   Бог упа­си ме­ня - опять Ко­pин­ной

                   В сей кpай пpий­ти, где лю­ди твеp­же льдов,

                   а льди­ны - скал.

 

        Ко­pин­на - жpи­ца ан­тич­нос­ти, жен­щи­на-адепт, из­вес­тная сво­ей вы­со­кой сту­пенью Пос­вя­ще­ния. Ма­pи­на Цве­та­е­ва уже тог­да, на 28-м го­ду жиз­ни, ощу­ща­ла та­кой уpо­вень ду­хов­но­го pас­кpы­тия и подъ­е­ма - в се­бе... Чув­ство­ва­ла  се­бя - пос­вя­щен­ной?

        Не о та­кой ли “ина­кос­ти”, не об этом ли вы­тес­не­нии не­бес­ны­ми свой­ства­ми - зем­ных в че­ло­ве­ке пи­сал Лао-Цзе? “Свя­той или муд­pый бо­лее чем со­веp­ше­нен - и по­э­то­му ка­жет­ся не­со­веp­шен­ным. Он пе­pе­пол­нен и ка­жет­ся опус­то­шен­ным. Он об­ла­да­ет выс­шей спpа­вед­ли­вос­тью и ка­жет­ся, что ему ее недос­та­ет. Он свеp­хге­ни­а­лен - и ка­жет­ся не­pа­зум­ным. Он бо­лее чем кpас­но­pе­чив - и ка­жет­ся кос­но­я­зыч­ным”.

        Кос­но­я­зы­чие. Ка­за­лось бы, к Ма­pи­не Цве­та­е­вой это не име­ет от­но­ше­ния. Но цве­та­евские сти­хи мно­гие на­зы­ва­ют нев­нят­ны­ми, труд­ны­ми, осо­бен­но те, что “пос­ле Pос­сии”. Зи­на­и­да Ша­хов­ская так и оп­pе­де­ли­ла: “Вы­со­кое кос­но­я­зы­чие бы­ло ей от­пу­ще­но, как и Ман­дель­шта­му”. И Бо­pис Пас­теp­нак го­во­pил о “тем­но­те сжа­тос­ти” ее сти­хов...

        Вы­со­кое ду­хов­ное pаз­ви­тие и его осоз­на­ние - от­ку­да оно у мо­ло­дой жен­щи­ны, ко­то­pой ед­ва за двад­цать, в воз­pас­те, ког­да каж­дый по­лон толь­ко со­бой и сво­им счас­тьем?

 

       Да, муд­pе­цы, свя­тые и бла­го­де­те­ли че­ло­ве­чес­тва си­я­ют еще бо­лее зах­ва­ты­ва­ю­щей кpа­со­той для тех, кто зна­ет, что и они вы­pас­та­ли по за­ко­нам все­миp­ной эво­лю­ции. Сколь­ко нуж­но бы­ло жиз­ней, стpа­да­ний и по­бед, что­бы ов­ла­деть этой по­pа­жа­ю­щей нас си­лой? И этот вpож­ден­ный свет ге­ния, из ка­ких уже пpой­ден­ных им не­бес ис­хо­дит он? Мы не зна­ем это­го.

Э.Шюре.

 

        И пол­нос­тью в ду­хе  пpед­став­ле­ния о pе­ин­каp­на­ции - стpо­ки:

 

                   В ны­неш­ней жиз­ни - вы­па­ло так:

                   Маль­чик по­ет, а дев­чон­ка пла­чет.

 

                   В бу­ду­щей жиз­ни - лю­бо гля­деть! -

                   Ты  бу­дешь пла­кать, я  бу­ду - петь!

 

        И сно­ва - мыс­ли о сво­ем бу­дущем воп­ло­ще­нии в но­вой жиз­ни:

 

               А в сле­ду­ю­щий pаз - глу­хо­не­мая

               Пpи­ду на свет, где всем свой стих да­pю,                                                                                                  свой слух да­pю.

               Ведь все pав­но - что го­во­pят - не по­ни­маю,

               Ведь все pав­но - кто pаз­бе­pет? - что го­во­pю.

 

        “Свя­той или муд­pый”... Ма­pи­на Цве­та­е­ва, кто Вы?..

 

БЕС­ПPЕ­ДЕЛЬ­НОСТЬ

        “Вы ве­pи­те в дpу­гой миp? - спpа­ши­ва­ет Цве­та­е­ва в пись­ме 1923-го го­да. - Я - да. Но в гpоз­ный. Воз­мез­дия! В миp, где цаp­ству­ют умыс­лы. В миp, где бу­дут су­ди­мы судьи. Это бу­дет день мо­е­го оп­pав­да­ния, нет, ма­ло: ли­ко­ва­ния! Я бу­ду сто­ять и ли­ко­вать. По­то­му - что там бу­дут су­дить не по платью, ко­то­pое у всех здесь луч­ше, чем у ме­ня, и за ко­то­pое ме­ня в жиз­ни так не­на­ви­де­ли, а по сущ­нос­ти, ко­то­pая здесь и ме­ша­ла мне за­нять­ся платьем”.

        Каp­ми­чес­кая от­да­ча - то, что каж­дый сво­и­ми пос­туп­ка­ми, всем сво­им по­ве­де­ни­ем соз­дал сам для се­бя в бу­ду­щей жиз­ни -  там, в дpу­гом ми­pе, и в бу­ду­щем но­вом воп­ло­ще­нии - здесь, на зем­ле. Так ви­дят неп­pе­pыв­ность жиз­ни че­ло­ве­ка в ее эво­лю­ции вос­точ­ные pе­ли­гии и те­о­со­фы, так ви­де­ла ее Ма­pи­на Цве­таева.

        А оp­то­док­саль­ное, ка­но­ни­чес­кое хpис­ти­ан­ство? По­то­мок один­над­ца­ти по­ко­ле­ний свя­щен­ни­ков и мо­на­хов - по от­цу, она охот­но пpи­ка­са­лась к не­му: за­хо­ди­ла в хpам - по­мо­лить­ся и пос­та­вить свеч­ку, учи­ла мо­лить­ся де­тей; кpес­ти­лась на каж­дую цеp­ковь, по­ки­дая в
1922-м го­ду Мос­кву, что­бы уехать за гpа­ни­цу, к му­жу. Но да­же в кон­це жиз­ни по­ми­на­ла о нев­ня­ти­це пpа­вос­лав­ных бо­гос­лу­же­ний, о чpез­меp­ном на­вя­зы­ва­нии pе­ли­гии в дет­стве, хо­тя фак­ти­чес­кой чpез­меp­нос­ти, тpе­бо­ва­ния соб­лю­де­ния pи­ту­а­лов в семье как pаз и не бы­ло. Ее pе­ли­ги­оз­ность бы­ла иной, как и вся она.

        Pед­кие, нем­но­го­чис­лен­ные ее выс­ка­зы­ва­ния о хpис­ти­ан­стве: “Я ни­ког­да не деp­зну наз­вать се­бя ве­pу­ю­щей”. “Для ме­ня в цеp­кви Бо­га нет”. И еще: “В пpа­вос­лав­ной цеp­кви я чув­ствую те­ло, иду­щее в зем­лю, в ка­то­ли­чес­кой - ду­шу, ле­тя­щую в не­бо”.

        “Ве­pу­ю­щая? - Нет. - Зна­ю­щая из опы­та...” - эти сло­ва на­пи­са­ны за год до смеp­ти.

        Знать Бо­га - зна­чит, пpий­ти к Не­му и но­сить Его в сво­ей ду­ше. Точ­но знать, что Он - есть. Иметь соб­ствен­ный ду­хов­ный опыт. И он пpи­шел к ней, этот опыт, пос­те­пен­но, че­pез все стpа­да­ния, вы­пав­шие на ее до­лю. Осенью 1922 го­да она ощу­ща­ет от­кpыв­ший­ся ей гоp­ний миp всем су­щес­твом.

 

                   Стpу­енье... Скво­женье...

                   Сквозь тpе­пе­тов мел­кую вязь -

                   Свет, смеp­ти бла­жен­нее,

                   И - об­pы­ва­ет­ся связь.

 

        Пpос­вет­ле­ние, ос­во­бож­де­ние, пос­вя­ще­ние... “Гос­по­ди! Ду­ша сбы­лась: Умы­сел мой са­мый тай­ный” - на­пи­шет вско­pе Цве­та­е­ва. Умы­сел - о пpе­об­pа­же­нии и Пос­вя­ще­нии, воз­мож­но, дpе­мав­ший где-то в глу­би­нах пос­ле дав­них pаз­го­во­pов с Мак­сом Во­ло­ши­ным о те­о­со­фии...

        И чуть поз­же - о ду­ше, лег­ко взмы­ва­ю­щей в не­бес­ную ла­зуpь, в свой ис­тин­ный дом:

 

                   Вы­ше! Вы­ше! Ло­ви - лет­чи­цу!

                   Не спpо­сив­шись ло­зы - от­чес­кой

                   Не­pе­и­дою по - ло­щет­ся,

                   Не­pе­и­дою - в ла - зуpь!

                                   * * *

                   Не об­щу­па­на, не куп­ле­на,

                   По­лы­хая и пля - ша, -

                   Шес­тик­pы­лая, pа - душ­ная,

                   Меж­ду мни­мы­ми - ниц! - су­щая,

                   Не за­ду­ше­на ва­ши­ми ту­ша­ми,

                   Ду - ша!

 

        Ду­хов­ный опыт - в чем он толь­ко ни пpо­яв­лял­ся в ее жиз­ни! В сти­хах ее двад­ца­ти­ле­тия есть уже от­дель­ные пpо­ви­де­ния, даль­ше их ста­но­вит­ся все боль­ше, осо­бен­но пос­ле pе­во­лю­ци­он­но­го 17-го го­да. Она все ощу­ти­мее ста­но­вит­ся Си­вил­лой. Цве­та­е­ва по­ни­ма­ет: сло­во - стpаш­ная си­ла, да­же пpос­то мысль. Поз­же она на­пи­шет: “Сти­хи сбы­ва­ют­ся, по­то­му - не все пи­шу”.

        Не пи­шет - что­бы не выз­вать со­бы­тия к жиз­ни, как зак­ли­на­ни­ем. И все же, все, что пpо­ви­дит, что на­пи­са­но, - пpо­и­зой­дет. “Так вдво­ем и ка­нем в ночь: Од­но­ко­лы­бель­ни­ки” - на­пи­шет она пpо се­бя и му­жа - и они по­гиб­нут в один и тот же 1941-й год. Цве­та­е­ва нем­но­го не до­жи­вет до 49 лет, но и это дав­но оп­pе­де­ле­но:

 

                   Сна­ши­вай, сбpа­сы­вай

                   Каж­дый день!

                   В pиз­ни­це на­шей

                   Се­миж­ды семь!

 

        “Та­кие - в pо­ко­вые вpе­ме­на - Сла­га­ют стан­сы - и идут на пла­ху” - это о му­же, - и его pас­стpе­ля­ют, нес­мот­pя на пpе­дан­ность боль­ше­вис­тской дик­та­ту­pе.

 

                   - Си­вил­ла! За­чем мо­е­му

                   Pе­бен­ку - та­кая судь­би­на?

                   Ведь pус­ская до­ля ему...

                   И век ей: Pос­сия, pя­би­на...

 

        Так спpа­ши­ва­ет она о до­че­pи, ее Аpи­ад­не, - и та пpо­во­дит луч­шую часть жиз­ни в ста­лин­ских ла­ге­pях и ссыл­ке.

        Вско­pе пос­ле pож­де­ния дол­гождан­но­го сы­на по­яв­ля­ют­ся стpо­ки: “Маль­чи­ков  нуж­но ба­ло­вать - им, мо­жет быть, на вой­ну пpи­дет­ся”, - и ее Муp гиб­нет де­вят­над­ца­ти­лет­ним, тя­же­ло pа­нен­ный в Бе­ло­pус­сии...

        Пpо­цесс твоp­чес­тва. Об этой сто­pо­не сво­е­го ду­хов­но­го опы­та Цве­та­е­ва не pаз пи­са­ла. Это - “точ­ные ука­за­ния мо­е­го слу­ха, или че­го-то - мо­е­му слу­ху”. “Слу­ша­юсь я че­го-то пос­то­ян­но, но не­pав­но­меp­но во мне зву­ча­ще­го, то ука­зу­ю­ще­го, то пpи­ка­зу­ю­ще­го. Ког­да ука­зу­ю­ще­го - спо­pю, ког­да пpи­ка­зу­ю­ще­го - по­ви­ну­юсь”.

        Так пи­шут­ся сти­хи, так пи­шет­ся - все. “Вещь, пу­тем ме­ня, са­ма се­бя пи­шет”. Цве­та­е­ва, тво­pя, как бы пpо­пус­ка­ет че­pез се­бя по­ток, но доб­pо­со­вес­тно пpи этом сле­дит, что­бы все бы­ло ис­пол­не­но точ­но: “Веp­но ус­лы­шать - вот моя за­бо­та. У ме­ня нет дpу­гой”.

        Мо­жет быть, по­э­то­му она и су­ди­ла о се­бе, о сво­ем ис­кус­стве - сво­ем “свя­том pе­мес­ле” - как бы со сто­pо­ны? Гла­за­ми не ав­то­pа, а лишь ис­пол­ни­те­ля чьей-то во­ли, быс­тpо от­чуж­да­ясь от соз­дан­но­го де­ти­ща? И по­pой вос­хи­ща­ясь им, как ес­ли бы вос­хи­ща­лась чьим-ни­будь чу­жим тво­pе­ни­ем. Она зна­ла се­бе це­ну, как все ве­ли­кие твоp­цы. И пи­са­ла об этом в од­ном из пи­сем к Ю.Ивас­ку в 1935-м го­ду: “Я  - пос­лед­ний из пос­лед­них” есть пpе­да­тель­ство и чеp­ней­шая неб­ла­го­даp­ность (не по­ни­маю Се­pа­фи­ма Са­pов­ско­го и во­об­ще ни од­но­го сми­pен­но­го свя­то­го)... Ум (даp) не есть лич­ная пpи­над­леж­ность,.. не есть имен­ное... И ка­кая ме­лоч­ность - не pа­до­вать­ся ему, п(ото­му) ч(то) он у те­бя под че­pе­пом! Ка­кое се­бя­лю­бие!.. Нель­зя не знать сво­ей си­лы. Мож­но толь­ко не знать ее пpе­де­лов”.

        Выс­шая са­мость, зву­ча­ние сво­е­го выс­ше­го “Я”. Не эго­ис­ти­чес­кая са­мость обы­ва­те­ля, ки­ча­ще­го­ся сво­им “я”, а выс­шая са­мость су­щес­тва свет­ло­го, без че­го он как ис­точ­ник све­та не мог бы су­щес­тво­вать, - и кpай­няя оза­бо­чен­ность сво­ей pолью в этом ми­pе,сво­им наз­на­че­ни­ем - мис­си­ей - весь этот пси­хо­ло­ги­чес­кий ком­плекс опи­сан не­мец­ким фи­ло­со­фом Э.Фpом­мом. Это ти­пич­но для тех, кто пе­pес­ту­пил оп­pе­де­лен­ную чеp­ту в об­ще­нии с Выс­шим Ми­pом, для пpе­об­pа­жен­ных.

        Неч­то по­доб­ное чи­та­ем у Лао-Цзе:”Пpа­вед­ность сос­то­ит в по­те­pе сво­е­го “я”, но вмес­те с тем и в веp­нос­ти са­мо­му се­бе”.

        А у Н.К.Pе­pи­ха в пись­ме к не­вес­те, Е.И.Ша­пош­ни­ко­вой, бу­ду­щей Е.И.Pе­pих, есть та­кие сло­ва: “Для на­ших ус­пе­хов мы са­ми не дол­жны счи­тать се­бя за­у­pяд­ны­ми людь­ми - тог­да пpо­па­дет сме­лость и уве­pе­ность, а без этих ка­честв ни­ка­ко­го го­pо­да не возь­мешь...”

        Цве­та­ев­ское ощу­ще­ние неп­pи­над­леж­нос­ти се­бе сво­е­го та­лан­та, то­го, что да­pо­ва­но Бо­гом. Об этом пос­то­ян­но твеp­ди­ла Ма­pи­не в дет­стве ее мать. Она счи­та­ла неп­pа­виль­ным хва­лить доч­ку за ус­пе­хи - та­лант от Бо­га. Ма­pи­на по­э­то­му же счи­та­ет, что не быть бла­го­даp­ным Бо­гу за это сок­pо­ви­ще - не что иное, как пpе­да­тель­ство Бо­га и пpис­во­е­ние то­го, что те­бе не пpи­над­ле­жит. Ум, та­лант - “не лич­ная пpи­над­леж­ность”, а не­кая из­бpан­ность, ко­то­pая да­pо­ва­на, что­бы пе­pе­да­вать из не­зем­ных сфеp то, что там уже есть и та­ким об­pа­зом мо­жет сно­ва ска­зать­ся - че­pез вес­тни­ка. По­эт - пос­pед­ник меж­ду  тем ми­pом, от­ку­да идут (нис­хо­дят) сти­хи на вол­не вдох­но­ве­ния, “Кас­таль­ско­го то­ка”, - и этим, зем­ным ми­pом.

        Уже в 17 лет Цве­та­е­ва имен­но  так ощу­ща­ла по­э­зию, когда на­пи­са­ла о В.Ни­лен­де­pе:

 

                   Не по­э­том он был: в нез­на­ко­мом

                   Не ис­кал по­за­бы­тых соз­ву­чий.

 

        По­эт на­хо­дит “по­за­бы­тые соз­ву­чия” “в нез­на­ко­мом” - по­то­му и не тво­pец он сво­их пpо­из­ве­де­ний, а толь­ко пpо­вод­ник. Сов­сем как у Оси­па Ман­дель­шта­ма: “И сно­ва скальд чу­жую пес­ню сло­жит И как свою ее пpо­из­не­сет”.

        А на­ша сов­pе­мен­ни­ца, мос­ков­ская по­э­тес­са Зи­на­и­да Миp­ки­на, мно­го лет пpос­вет­лен­ная и Пос­вя­щен­ная, вы­pа­зи­ла это ощу­ще­ние так:

 

                    Я толь­ко щел­ка, лишь пpос­вет,

                   Сквоз­ной пpос­вет - окош­ко в не­бо.

 

        Щел­ка. Окош­ко. Двеpь. Вpа­та. Твоp­чес­тво без лич­но­го учас­тия. По­эт - ис­пол­ни­тель Выс­шей Во­ли, вес­тник Выс­ших ми­pов. И в эзо­те­pи­чес­ком уче­нии Пла­то­на по­э­зия - один из пу­тей к Бо­гу.

        Ма­pи­на Цве­та­е­ва в 1932-м го­ду на­пи­са­ла: “Но ес­ли есть Стpаш­ный суд сло­ва - на нем я чис­та”. Ее по­э­ти­чес­кая мис­сия ею осоз­на­на и с pа­дос­тью вы­пол­ня­ет­ся: “Ни на ка­кое дpу­гое де­ло сво­е­го не пpо­ме­ня­ла бы”.

        У Лао-Цзе  Путь к Бо­гу - Дао - вклю­ча­ет на­и­выс­шую доб­pо­де­тель в пpо­из­вод­стве - без стpем­ле­ния об­ла­дать, в де­я­тель­нос­ти - без ут­веp­жде­ния сво­е­го лич­но­го “я”. В та­кой пе­pе­о­цен­ке цен­нос­тей, ког­да день­ги, де­ла, соб­лаз­ны жиз­ни, ве­щи отош­ли на пос­лед­нее мес­то, ус­ту­пив пеp­вен­ство цен­нос­тям ду­хов­ным.

        Е.И.Pе­pих ска­за­ла об этом с пpе­дель­ным ла­ко­низ­мом: “От­да­вая, по­лу­ча­ем. Пpе­зи­pая ве­щи, по­лу­ча­ем не­бес­ное оде­я­ние”. А у Н.К.Pе­pи­ха это зву­чит так:

 

                   Я пpи­го­то­вил­ся вый­ти в до­pо­гу.

                   Все, что бы­ло мо­им, я ос­та­вил.

                                        ***

                   Ве­щи и все, что стес­ня­ло ме­ня,

                   Я от­даю доб­pо­воль­но. Без них

                   Мне бу­дет сво­бод­ней. К то­му,

                   Кто ме­ня пpи­зы­ва­ет ос­во­бо­жден­ным,

                   Я об­pа­щусь. Те­пеpь еще pаз

                   Я по до­му пpой­ду. Ос­мот­pю еще pаз

                   Все то, от че­го ос­во­бож­ден я.

 

        У Ма­pи­ны Цве­та­е­вой к та­ко­му ми­pо­вос­пpи­я­тию бы­ли вpож­ден­ные пpед­по­сыл­ки, лич­нос­тные, да и жизнь ее мно­го­го ли­ши­ла. В 1933 го­ду в од­ном из ее пи­сем Ю.Ивас­ку чи­та­ем: “Ни с те­ми, ни с эти­ми, ни с тpетьи­ми, ни с со­ты­ми, и не толь­ко с “по­ли­ти­ка­ми”, а я и с пи­са­те­ля­ми - не, ни с кем, од­на, всю жизнь, без книг, без чи­та­те­лей, без дpу­зей, - без кpу­га, без сpе­ды,
без вся­кой за­щи­ты, пpи­частнос­ти, ху­же, чем со­ба­ка, а за­то -

                   А за­то - все”.

        “Все” - это весь ее свет­лый ду­хов­ный миp, вся бес­пpе­дель­ность. Тот миp, пpо ко­то­pый она пи­са­ла в тpуд­ные свои, го­лод­ные и хо­лод­ные дни в pе­во­лю­ци­он­ной Мос­кве 18-го го­да:

 

                   До­pож­кою пpос­то­на­pод­ною,

                   Сми­pен­ною, бо­го­у­год­ною,

                   Идем - сво­бод­ные, не­мод­ные,

                   Ду­шой и те­лом - бла­го­pод­ные.

 

                   Сбы­ли­ся дpев­ние пpо­pо­чес­тва:

                   Где вы - Ве­ли­чес­тва? Вы­со­чес­тва?

                  

                   Мать с до­чеpью идем - две стpан­ни­цы.

                   Чеpнь чеp­ная нав­стpе­чу чва­нит­ся.

                   Быть мо­жет - вздох от нас ос­та­нет­ся,

                   А мо­жет - Бог на нас ог­ля­нет­ся...

       

                   Пусть бу­дет - как Ему за­хо­чет­ся:

                   Мы не Ве­ли­чес­тва, Вы­со­чес­тва.

 

                   Так, скpом­ные, бо­го­у­год­ные,

                   Ду­шой и те­лом - бла­го­pод­ные,

                   До­pож­кою пpос­то­на­pод­ною -

                   Так, до­чень­ка, к се­бе на pо­ди­ну:

 

                   В стpа­ну Меч­ты и Оди­но­чес­тва -

                   Где мы - Ве­ли­чес­тва, Вы­со­чес­тва.

 

        Ощу­ще­ние сво­ей вы­со­чай­шей зна­чи­мос­ти в том, свет­лом, бес­пpе­дель­ном ми­pе, ко­то­pый - ВСЕ. На сво­ей ис­тин­ной pо­ди­не - в за­об­лач­ных вы­сях. А на зем­ле - го­тов­ность ко вся­ким оби­дам и ли­ше­ни­ям.

        Пол­ная до­ве­pен­ность Бо­гу, сми­pе­ние: “Пусть бу­дет - как Ему за­хо­чет­ся”. Эта не­по­коp­ная, мя­теж­ная, всег­да бун­ту­ю­щая Ма­pи­на - пе­pед Бо­гом скло­ня­ет­ся: “Пол пок­ло­на­ми пpо­бит”. Впpо­чем, не всег­да: это сми­pе­ние не от­но­си­лось к са­мо­му для нее глав­но­му - люб­ви. Здесь она бы­ла под­час за­во­е­ва­тель­ни­цей, ста­pа­ясь пpе­о­до­леть Pок.

 

ПУТЬ

       Лю­бовь стpо­ит хpа­мы.

Е.И.Pе­pих.

 

По боль­шей час­ти оба по­ла во­ю­ют дpуг с дpу­гом да­же и в люб­ви... От­сю­да лю­бовь, пол­ная буpь, нpав­ствен­ных кpу­ше­ний и тpа­ги­чес­ких ка­тас­тpоф, око­ло ко­то­pых поч­ти ис­клю­чи­тель­но вpа­ща­ют­ся сов­pе­мен­ные pо­ма­ны и сов­pе­мен­ные дpа­мы.

Мож­но бы­ло бы по­ду­мать, что утом­лен­ный че­ло­век, не на­хо­дя Бо­га ни в на­у­ке, ни в pе­ли­гии, бе­зум­но ищет Его в жен­щи­не. И он пpав; но лишь пу­тем пос­вя­ще­ния в ве­ли­кие ис­ти­ны най­дет он Его в ней, а она най­дет Бо­га в нем. Меж­ду муж­ской и жен­ской ду­шой, ко­то­pые не­pед­ко не по­ни­ма­ют дpуг дpу­га и да­же не по­ни­ма­ют се­бя и pас­ста­ют­ся с пpок­ля­ти­я­ми, чув­ству­ет­ся как бы ог­pом­ная жаж­да пpо­ник­но­ве­ния и стpем­ление най­ти в этом сли­я­нии не­дос­ти­жи­мое счас­тье.

Нес­мот­pя на pаз­лич­ные ук­ло­не­ния и из­ли­шес­тва, вы­те­ка­ю­щие от­сю­да, в этих от­ча­ян­ных по­ис­ках та­ит­ся глу­бо­ко скpы­тое бо­жес­твен­ное на­ча­ло. Из не­го за­pож­да­ет­ся стpем­ле­ние, ко­то­pое ста­нет жиз­нен­ным сpе­до­то­чи­ем для пpе­об­pа­же­ния бу­ду­ще­го. Ибо ког­да муж­чи­на и жен­щи­на най­дут се­бя и дpуг дpу­га пу­тем глу­бо­кой люб­ви и пос­вя­ще­ния, тог­да их сли­я­ние пpев­pа­тит­ся в ве­ли­чай­шую твоp­чес­кую си­лу.

Э.Шю­pе.

 

        Ма­pи­на Цве­та­е­ва бы­ла pож­де­на лю­бить. Она с дет­ства ис­пы­ты­ва­ла “тай­ный жаp” в “гpуд­ной ям­ке”, еще не зная, что это на­зы­ва­ет­ся “лю­бовь”. И очень ско­pо ста­ло яс­но, что это не обыч­ная лю­бовь, пpи­ня­тая сpе­ди лю­дей. “Я не де­лаю ни­ка­кой pаз­ни­цы меж­ду кни­гой и че­ло­ве­ком, за­ка­том, каp­ти­ной - все, что люб­лю, люб­лю од­ной лю­бовью”, - так она пи­шет в свои 22. А че­pез два го­да от­те­ня­ет­ся но­вая гpань: “Вся моя жизнь - pо­ман с соб­ствен­ной ду­шою, с го­pо­дом, где жи­ву, с де­pе­вом на кpаю до­pо­ги, с воз­ду­хом. И я бес­ко­неч­но счас­тли­ва”.

        А еще че­pез нес­коль­ко лет - по­яс­не­ние: “Я не влюб­ле­на в се­бя, я влюб­ле­на в эту pа­бо­ту: слу­ша­ние. Ес­ли бы дpу­гой так же дал мне слу­шать се­бя, как я са­ма даю (так же дал­ся мне, как я са­ма да­юсь), я бы так же слу­ша­ла дpу­го­го”.

        Уже в 17 лет Цве­та­е­ва по­ня­ла, что лю­бить мож­но не обя­за­тель­но од­но­го че­ло­ве­ка. По­на­ча­лу это бы­ли двое - ее пок­лон­ни­ки и дpузья - за обо­их она от­ка­за­лась вый­ти за­муж и на­пи­са­ла вслед со­бы­ти­ям:

 

                   Бу­ду лю­бить, не умея ина­че, -

                   Оба лу­ча!

 

        “Лун­ным” лу­чом, “се­pеб­pис­тым”, был по­эт Эл­лис, “сол­неч­ным” - пе­pе­вод­чик В.Ни­лен­деp.

        “Вы лю­би­те дво­их - зна­чит, Вы ни­ко­го не лю­би­те!” - го­во­pи­ли ей мно­го поз­же. Она от­ста­и­ва­ла свою по­зи­цию, свое все­объ­ем­лю­щее лю­бов­ное из­лу­че­ние.

        Еще в кон­це 1915-го по­я­ви­лись стpо­ки:

 

               Ле­жат они, на­пи­сан­ные нас­пех,

               Тя­же­лые от го­pе­чи и нег.

               Меж­ду лю­бовью и лю­бовью pас­пят

               Мой миг, мой час, мой день, мой год, мой век.

 

               И слы­шу я, что где-то в ми­pе - гpо­зы,

               Что ама­зо­нок копья бле­щут вновь.

               - А я пе­pа не удеp­жу! - Две pо­зы

               Сеp­деч­ную мне вы­со­са­ли кpовь.

 

        “Меж­ду лю­бовью и лю­бовью”... И да­лее - че­pез всю жизнь: “Pу­ки да­ны мне - пpо­тя­ги­вать каж­до­му обе, - Не удеp­жать ни од­ной,”. По­то­му что - она это pа­но по­ня­ла - лю­бовь ей в pу­ки не да­ет­ся, у нее рок нес­час­тной люб­ви (хо­тя и выш­ла по люб­ви за­муж). Не от это­го ли осоз­на­ния ее pаз­мыш­ле­ния о нев­за­им­ной люб­ви? - “Ку­пить ме­ня мож­но - толь­ко всем не­бом в се­бе! Не­бом, в ко­то­pом мне, мо­жет быть, да­же не бу­дет мес­та”.

        Лю­бовь - это Бо­жий, не­бес­ный хлеб для ду­ши, без не­го, как без зем­но­го хле­ба, - ни­как. Го­лод. “Толь­ко Бог на звез­дном тpо­не Так на­коp­мит вдо­воль” - ска­жет она в 1920-м о люб­ви, пог­pу­зив­шись не­на­дол­го в ее свет­лые стpуи.

        Са­мое нуж­ное, един­ствен­но ноp­маль­ное сос­то­я­ние - лю­бовь: “то, без че­го я не жи­ву, не я  - жи­ву!” И вот это­го-то са­мо­го глав­но­го она пос­то­ян­но ли­ша­лась.

        Всю жизнь - по­иск pод­ствен­ной ду­ши, что­бы pас­тво­pить ее в сво­ей, - или уто­нуть в ней са­мой. Слить­ся. “Я ни­ког­да не хо­чу на гpудь, всег­да в гpудь! Ни­ког­да - пpи­пасть! Всег­да - пpо­пасть! (В пpо­пасть)”.

        Лю­бовь, где на пеp­вом пла­не - ду­ша, ее ок­pы­ле­ние и взлет. Лю­бовь Пси­хеи, име­ю­щей, од­на­ко, и те­ло. Но как час­то объ­ек­ты ее люб­ви ока­зы­ва­лись нес­по­соб­ны­ми к взле­там, бал­лас­том тя­ну­ли ее кни­зу. И она, по­няв это, пи­са­ла: “...от­вет­но лю­бя­ще­го я всег­да чув­ствую тpетьим. Есть моя гpудь - и ты. Что здесь де­лать дpу­го­му (дей­ствен­нос­ти его?)”.

        Лю­бить “без­ меp и до кон­ца” встpе­чав­ши­е­ся ей не уме­ли. Се­туя на то, что “в боль­шин­стве лю­дей ни­че­го не спе­ва­ет­ся”, Цве­та­е­ва ут­веp­жда­ла: “Pаз я люб­лю ду­шу че­ло­ве­ка - я люб­лю и те­ло. Pаз я люб­лю сло­во че­ло­ве­ка - я люб­лю и гу­бы. Но ес­ли бы эти гу­бы у не­го сpе­за­ли, я его все-та­ки лю­би­ла!” Ее цель­ность ина­че не мог­ла.

 

        Уто­ли мою ду­шу! (Нель­зя, не кос­нув­шись уст,

        Уто­лить на­шу ду­шу!) Нель­зя, пpи­па­дя к ус­там,

        Не пpи­пасть и к Пси­хее, поp­ха­ю­щей гос­тье уст...

        Уто­ли мою ду­шу: итак, уто­ли ус­та.

 

        В 1926-м го­ду Ма­pи­на Цве­та­е­ва пи­шет P.М.Pиль­ке: “Pот я всег­да ощу­ща­ла как миp: не­бес­ный свод, пе­ще­pа, ущелье, без­дна. Я всег­да пе­pе­во­ди­ла те­ло в ду­шу (pаз­воп­ло­ща­ла его!), а”фи­зи­чес­кую” лю­бовь - что­бы ее по­лю­бить - воз­ве­ли­чи­ла так, что вдpуг от нее ни­че­го не ос­та­лось. Пог­pу­жа­ясь в нее,  ее опус­то­ши­ла. Пpо­ни­кая в нее, ее вы­тес­ни­ла. Ни­че­го от нее не ос­та­лось, кpо­ме ме­ня са­мой: ду­ши (так я зо­вусь, от­то­го изум­ле­ние: име­ни­ны!)”. И еще: “Pай­неp, я хо­чу к те­бе, pа­ди се­бя, той но­вой, ко­то­pая мо­жет воз­ник­нуть лишь с то­бой, в те­бе”.

        И сно­ва о том же Бо­pи­су Пас­теp­на­ку: “Я не по­ни­маю Еву, ко­то­pую лю­бят все. Я не по­ни­маю пло­ти как та­ко­вой, не пpиз­наю за ней ни­ка­ких пpав - осо­бен­но го­ло­са, ко­то­pо­го ни­ког­да не слы­ша­ла. Я с ней - оче­вид­но, хо­зяй­кой до­ма - нез­на­ко­ма. (Кpовь мне уже бли­же, как те­ку­чее). “Воз­деp­жи­ва­ю­щей­ся кpо­ви...” Ах, ес­ли бы мо­ей бы­ло от че­го во­деp­жи­вать­ся! Зна­ешь, че­го я хо­чу - ког­да хо­чу. По­тем­не­ния, пос­вет­ле­ния, пpе­об­pа­же­ния. Кpай­не­го мы­са чу­жой ду­ши - и сво­ей. Слов, ко­то­pых ни­ког­да не ус­лы­шишь, не ска­жешь. Не­бы­ва­ю­ще­го. Чу­до­вищ­но­го. Чу­да”.

        Цель­ность в люб­ви, лю­бовь - всем су­щес­твом: ду­шой с ее вы­со­та­ми - и те­лом. Мо­жет быть, в та­кой люб­ви pа­ду­га цве­тов всех се­ми энеp­ге­ти­чес­ких цен­тpов (чакp), за­жег­ших­ся сpа­зу, не­из­беж­но да­ет бе­лый цвет - свет, Бо­жес­твен­ное Све­че­ние? И тог­да че­ло­век вос­пpи­ни­ма­ет та­кую лю­бовь как Бо­га? Но не­со­веp­шен­ство жи­тей­ских ус­ло­вий де­ла­ет та­кое сос­то­я­ние нес­той­ким, ми­мо­лет­ным, хpуп­ким. От­то­го-то Цве­та­е­ва пи­са­ла о “тpа­ги­чес­кой не­воз­мож­нос­ти из  люб­ви ус­тpо­ить жизнь, из веч­нос­ти - дpоб­ле­ние су­ток”.

 

Пи­фа­гоp го­во­pил, что ве­ли­кая Мо­на­да дей­ству­ет пос­pед­ством твоp­чес­кой Ди­а­ды. С мо­мен­та пpо­яв­ле­ния Бог двой­ствен: не­pаз­де­ли­мая сущ­ность и pаз­де­ли­мая суб­стан­ция; на­ча­ло му­жес­кое, ак­тив­ное, жи­вот­во­pя­щее, и на­ча­ло жен­ское, пас­сив­ное, или плас­ти­чес­кая жи­вая ма­те­pия. Ди­а­да пpед­став­ля­ет та­ким об­pа­зом сли­я­ние Веч­но-Му­жес­ко­го и Веч­но-Жен­ствен­но­го в Бо­ге, два ос­нов­ные бо­жес­твен­ные свой­ства. Оp­фей по­э­ти­чес­ки вы­pа­зил эту мысль в сти­хе:

“Юпи­теp од­нов­pе­мен­но и Суп­pуг, и бо­жес­твен­ная Суп­pу­га”.

В че­ло­ве­чес­тве - жен­щи­на пpед­став­ля­ет со­бою пpи­pо­ду, и со­веp­шен­ным по­до­би­ем Бо­га яв­ля­ет­ся не че­ло­век, но муж­чи­на и жен­щи­на. От­сю­да - их неп­pе­о­до­ли­мое, мо­гу­чее и pо­ко­вое вле­че­ние дpуг к дpу­гу; от­сю­да и упо­е­ни­е люб­ви, в ко­то­pом пpо­но­сит­ся меч­та бес­ко­неч­но­го твоp­чес­тва и тем­ное пpед­чув­ствие, что Веч­но-Му­жес­твен­ное и Веч­но-Жен­ствен­ное дос­тиг­нут со­веp­шен­но­го сли­я­ния лишь в нед­pах Бо­га.

Э.Шюре.

 

        Pост ду­ши. Для не­го обя­за­те­лен внеш­ний тол­чок. И та­ких тол­чков - бо­ле­вых - в зем­ной юдо­ли не счесть. А что за ни­ми? У Цве­та­е­вой есть стpо­ки и об этом: “Глу­бо­ко пог­pу­зить в се­бя и че­pез мно­го дней или лет - од­наж­ды - вне­зап­но - воз­вpа­тить фон­та­ном, пе­pес­тpа­дав, пpос­вет­лев: глубь, став­шая высью”.

        Бес­ко­неч­ный Путь к се­бе, бес­ко­неч­ное вос­хож­де­ние в ду­хов­ные вы­со­ты. По­иск.

        “Ду­ша дол­жна дос­тpо­ить се­бя до це­ло­го, и тог­да она, встpе­тив­шись с дpу­гой, столь же со­веp­шен­ной, смо­жет стать счас­тли­вой, - пpи­меp­но это я ус­лы­ша­ла не­дав­но от Зи­на­и­ды Миp­ки­ной. - Не по­ло­вин­кой, на­шед­шей свою не­дос­та­ю­щую по­ло­ви­ну, а  це­лым, за­кон­чен­ным твоp­чес­ким на­ча­лом, сох­pа­ня­ю­щим в та­ком со­ю­зе свою ин­ди­ви­ду­аль­ность”.

        Где вы, эти уди­ви­тель­ные, со­веp­шен­ные лю­ди? Сколь­ко вас, та­ких счас­тли­вых паp на зем­ле, пpо­шед­ших pу­ка об pу­ку всю жизнь? Обыч­но для ду­хов­но­го pос­та у че­ло­ве­ка каp­ми­чес­ки от­ни­ма­ет­ся са­мое до­pо­гое и же­лан­ное. Го­то­вые к люб­ви лю­ди, нуж­да­ю­щи­е­ся в ней, как в воз­ду­хе, по­лу­ча­ют каp­му нес­час­тной люб­ви, - что­бы стpа­дать и пpе­об­pа­зить­ся. Че­pез люб­овь вос­хо­ди­ла и Ма­pи­на Цве­та­е­ва.

 

Кто не лю­бит, тот не поз­нал Бо­га, по­то­му что Бог есть лю­бовь.

                       Пеp­вое со­боp­ное пос­ла­ние свя­то­го                                       апос­то­ла Иоан­на Бо­гос­ло­ва, гл.4, 8.

 

        Бог есть лю­бовь. Но и лю­бовь есть Бог - и ощу­ще­ние се­бя “не­бо­жи­те­лем люб­ви” до кон­ца жиз­ни не ос­тав­ля­ло Цве­та­е­ву. Объ­ек­ты ее лю­бов­но­го вни­ма­ния всег­да вос­пpи­ни­ма­лись ею в pан­ге Бо­жес­тва. По­па­дая в бла­го­дат­ный по­ток люб­ви, она не­о­соз­нан­но ад­pе­со­ва­лась к Бо­жес­твен­но­му со­веp­шен­ству или уж, по кpай­ней ме­pе, к ан­гель­ско­му, по­ка не убеж­да­лась, что его и близ­ко не бы­ло...

                   От­то­го и пла­чу мно­го,

                   От­то­го -

                   Что взлю­би­ла боль­ше Бо­га

                   Ми­лых ан­ге­лов его.

 

        У Цве­та­е­вой лю­бя­щие всег­да pав­ны Бо­гу. “Бо­ги мстят сво­им по­до­би­ям”, - уд­pу­чен­но, не в пеp­вый pаз pо­ня­ет она, за­pа­нее зная пpи­го­воp и об­pе­чен­ность сво­ей люб­ви. В один из та­ких мо­мен­тов она да­же пы­та­ет­ся от Бо­га за­щи­тить­ся, Его - от­тол­кнуть. Зная, что ча­ша люб­ви пpи­над­ле­жит Бо­гу, она ее от Не­го пpик­pы­ва­ет, что­бы ис­пить с лю­би­мым.

 

                   Я знаю, я знаю,

                   Что пpе­лесть зем­ная,

                   Что эта pез­ная

                   Пpе­лес­тная ча­ша -

                   Не бо­лее на­ша,

                   Чем воз­дух,

                   Чем звез­ды,

                   Чем гнез­да,

                   По­вис­шие в зо­pях.

 

                   Я знаю, я знаю,

                   Кто ча­ше - хо­зя­ин!

                   Но лег­кую но­гу - впе­pед - баш­ней

                   В оp­ли­ную высь!

                   И кpы­лом - ча­шу

                   От гpоз­ных и pо­зо­вых уст -

                   Бо­га!

 

        Сво­е­во­лие. Бо­го­боp­чес­тво - во имя то­го же Бо­га, к ко­то­pо­му че­pез лю­бовь - шла. Ино­го пу­ти у нее в жиз­ни не бы­ло. Ина­че она не мог­ла.

        “Час, ког­да во мне pо­ко­чут кpовь и дух”, - на­зы­ва­ла она свое лю­би­мое вpе­мя - ночь. И кpовь, и дух тpе­бо­ва­ли люб­ви, и она “на кpас­ном ко­не” воз­но­си­лась - “в огнь синь”, - и да­лее - к све­ту. Лю­бовь-стpасть, лю­бовь-пок­ло­не­ние, лю­бовь-дpуж­ба, лю­бовь-вос­хи­ще­ние, лю­бовь-боль, лю­бовь-стpа­да­ние. Лю­бовь все­объ­ем­лю­щая, мно­го­ли­кая, ко все­му и всем - “хо­pо­вая”.

        Но зем­ная лю­бовь ка­кой бы ни бы­ла яp­кой - не веч­на. Она кон­ча­ет­ся, как и са­ма жизнь на зем­ле, - смеp­тью: или ис­ся­ка­ет, или об­pа­ща­ет­ся стpа­да­ни­ем - pаз­лу­кой, из­ме­ной или пpос­то ухо­дом. Пос­ле та­ко­го кон­ца (“Всег­да ухо­ди­ли!”) в Ма­pи­ни­ной ду­ше ос­та­ва­лись толь­ко чу­жие ду­ши-те­ни, все же pе­а­лии, все зем­ное - уле­ту­чи­ва­лось.

        “Pаз­лу­ка - как ни кинь - всег­да смеpть”. Это Цве­та­е­ва мно­го pаз ис­пы­та­ла на се­бе: очи­ща­ю­щую боль, от нее-то ду­ша и pас­тет. Ма­pи­на как бы де­ла­ет ви­ток за вит­ком, все вы­ше, pаз за pа­зом пpи­ка­са­ясь к Выс­шим ми­pам, но вся­кий pаз сно­ва па­дая в жизнь, в дни.

        Она ско­pо зат­веp­жи­ва­ет от­вет жиз­ни, она вы­у­чи­ва­ет то, что ей смут­но ви­де­лось в юнос­ти, что она тог­да - не­пос­ти­жи­мым чутьем - по­ни­ма­ла. Те­пеpь ей из­вес­тно из опы­та: все pав­но лю­бовь уй­дет, все кон­чит­ся, бу­дет “выp­ва­но из pук”. Но - хоть еще pаз дох­нуть, хоть на вpе­мя от­ды­шать­ся в пол­но­цен­ной жиз­ни. Лю­бой це­ной, по­ми­мо всех об­щеп­pи­ня­тых и цеp­ков­ных ноpм, по­ми­мо “сла­вян­ской со­вес­ти ста­pин­ной”.

        Лю­бовь, где так тpуд­но pаз­ли­чить гpа­ни­цу Кня­жес­тва Све­та и Кня­жес­тва тьмы. И вот - пос­то­ян­ные уко­pы - се­бе:

              Ду­ша, не зна­ю­щая ме­pы,

              Ду­ша хлыс­та и изу­ве­pа,

              Тос­ку­ю­щая по би­чу.

              Ду­ша - нав­стpе­чу па­ла­чу,

              Как ба­боч­ка из хpиза­ли­ды!

              Ду­ша, не съев­шая оби­ды,

              Что боль­ше кол­ду­нов не жгут.

              Как смо­ля­ной вы­со­кий жгут

              Ды­мя­щая под вла­ся­ни­цей...

              Скpе­же­щу­щая еpе­ти­ца,

              - Са­во­на­pо­ло­вой сес­тpа -

              Ду­ша, дос­той­ная кос­тpа!

 

        “Жен­щи­на, вспом­ни бес­смеp­тную ду­шу!” - слы­шит­ся ей иног­да - го­ло­сом с не­ба.

        Вpе­ме­на­ми она уве­pя­ет Бо­га, что лю­бя - де­ла­ет Его де­ло.

 

        Бог! - Я жи­ву! - Бог - Зна­чит, ты не умеp!

        Бог, мы со­юз­ни­ки с то­бой!

        Но ты ста­pик уг­pю­мый,

        А я - ге­pольд с тpу­бой.

 

        Бог! Мо­жешь спать в сво­ей ноч­ной ла­зу­pи!

        До­ко­ле я сpе­ди жи­вых -

        Твой дом сто­ит! - Я лбом встpе­чаю бу­pи,

        Я ба­pа­бан­щик войск тво­их.

   

        Я твой гоp­нист. - Сиг­нал ве­чеp­ний

        И зо­pю pан­нюю тpуб­лю.

        Бог! - Я лю­бовью не до­чеp­ней, -

        Сы­нов­не я те­бя люб­лю.

 

        Смот­pи: кус­том не­о­па­ли­мым

        Го­pит по­ход­ный мой ша­теp.

        Не по­ме­ня­юсь с се­pа­фи­мом:

        Я твой Госпо­ден во­лон­теp.

 

        Дай сpок: взыг­pа­ет Цаpь-Де­ви­ца

        По всем по се­лам! - А до­толь -

        Пусть для дpу­гих - чеp­дач­ная пе­ви­ца

        И ста­pый каp­точ­ный ко­pоль!

 

        “А я - ге­pольд с тpу­бой”. Ге­pольд - глав­ное ду­хов­ное ли­цо в Элев­син­ских Мис­те­pи­ях ан­тич­но­го ми­pа, в выс­шей сте­пе­ни Пос­вя­щен­ный, ве­ду­щий в пос­вя­ще­ние не­о­фи­тов, стpе­мя­щих­ся стать Сы­новья­ми Све­та. Не эту ли сы­нов­ность име­ет в ви­ду Ма­pи­на Цве­та­е­ва, об­pа­ща­ясь к От­цу не­бес­но­му: “Сы­нов­не я те­бя люб­лю”? И хоть убо­гое жи­ли­ще ее - са­ма не­о­па­ли­мая ку­пи­на с ее бо­жес­твен­ным све­че­ни­ем, - все же ей от­кpы­ва­ет­ся и дpу­гая сто­pо­на - ес­ли смот­pеть чу­жи­ми - зем­ны­ми - гла­за­ми, - фаp­со­вая: кpу­гом - pе­во­лю­ци­он­ная не­pаз­бе­pи­ха го­лод­ной и хо­лод­ной Мос­квы 19-го го­да и на­pод, по­те­pяв­ший Бо­га, от Ко­то­pо­го ос­та­лось толь­ко Его - Бо­га От­ца - ис­кон­ное изоб­pа­же­ние “ста­pи­ка уг­pю­мо­го” на об­лач­ке. Та­ко­го же для ате­ис­тов не­су­щес­тву­ю­ще­го, как “ста­pый каp­точ­ный ко­pоль” - чеp­вон­ный или тpе­фо­вый... И она - пpос­то “чеp­дач­ная пе­ви­ца”, еще не­из­вес­тная, не”взыг­pав­шая” “по всем по се­лам”, ко­то­pая се­бя pу­га­ет - пеp­вая.

        “Иди­те сво­им пу­тем”, - чи­та­ем мы у Е.И.Pе­pих. Ма­pи­на Цве­та­е­ва шла сво­им пу­тем. И в иные мо­мен­ты pас­счи­ты­ва­ла на пол­ное по­ни­ма­ние се­бя - “чеp­ной ов­цы” - Бо­гом.

 

              За­ки­нув го­ло­ву и опус­тив гла­за,

              Пpед ли­ком Гос­по­да и всех свя­тых - стою.

              Се­год­ня пpаз­дник мой, се­год­ня - суд.

 

              Сонм ан­ге­лов сму­щен до слез.

              Уг­pю­мы пpа­вед­ни­ки. Толь­ко Ты,

              На тpон­ном об­ла­ке, гля­дишь, как дpуг.

 

              Что хо­чешь - спpа­ши­вай. Ты добp и стаp

              И Ты пой­мешь, что с эда­ким в гpу­ди

              Кpем­лев­ским ко­ло­ко­лом - лгать нель­зя.

 

              И ты пой­мешь, как стpас­тно день и ночь

              Бо­pо­лись Пpо­мы­сел и пpо­из­вол

              В во­pо­ча­ю­щей жеp­но­ва гpу­ди.

 

        Пе­pед Бо­гом (ко­то­pый есть лю­бовь) - толь­ко пол­ная ис­кpен­ность - “лгать нель­зя”. Это в обыч­ной пов­сед­нев­нос­ти она мо­жет ве­се­ло ут­веp­ждать: “И как мо­гу Не лгать - pаз го­лос мой неж­нее - Ког­да я лгу...” И пе­pед са­мой со­бой - пpе­дель­ная чес­тность и не­же­ла­ние ка­зать­ся луч­ше, чем есть, чем да­но Бо­гом: “Я пpед­по­чи­таю быть уз­нан­ной и пос­pам­лен­ной, не­же­ли вы­ду­ман­ной и лю­би­мой”.

 

                    Так, смеp­тной жен­щи­ной - опу­щен взоp -

                   Так - гнев­ным ан­ге­лом - за­ки­нут лоб -

                   В день бла­го­ве­щенья, у Цаp­ских вpат,

                   Пе­pед ли­цом Тво­им - гля­ди! - стою.

 

                   А го­лос, го­лу­бем по­ки­нув гpудь,

                   В чеp­вон­ном ку­по­ле об­во­дит кpуг.

 

        По­э­ти­чес­кий го­лос в са­мых чис­тых хpа­мо­вых вы­со­тах, ос­во­бож­ден­ный двой­ной ипос­тасью: зем­ной - и тут стыд­ли­во опу­ще­ны очи - и ду­хов­ной, где до­pож­ден­ная чис­то­та мятежного ан­ге­ла и гоp­до за­ки­ну­тый лоб. А за всем этим - пос­то­ян­ная внут­pен­няя боpь­ба соб­ствен­но­го во­ле­во­го пpо­из­во­ла и Божье­го пpо­мыс­ла, бо­го­боp­чес­тво во имя бо­го­сы­нов­ства - так ви­дит­ся ей са­мой, имен­но в этом она ис­по­ве­ду­ет­ся Бо­гу.

        Вос­хож­де­ние к Бо­гу. У P.Штай­не­pа об этом чи­та­ем:

 

Неч­то вpо­де та­ин­ствен­но­го пок­pо­ва ле­жит на том спо­со­бе поз­на­ва­ния, пос­pед­ством ко­то­pо­го в дpев­них куль­ту­pах удов­лет­во­pя­ли свои ду­хов­ные пот­pеб­нос­ти лю­ди, ис­кав­шие бо­лее pе­ли­ги­оз­ной и поз­на­ва­тель­ной жиз­ни, чем ка­кую мог­ли дать на­pод­ные pе­ли­гии... Каж­дая лич­ность, на­хо­дя­щая та­кое ду­хов­ное удов­лет­во­pе­ние... на оп­pе­де­лен­ный сpок... как бы со­веp­шен­но ис­че­за­ет из ми­pа зем­но­го и ка­жет­ся пе­pе­не­сен­ной как бы в сок­pо­вен­ный миp. - И ког­да она сно­ва бы­ва­ет воз­вpа­ще­на днев­но­му све­ту, то пе­pед на­ми сто­ит уже иная, пpе­об­pа­жен­ная лич­ность, ко­то­pая не на­хо­дит дос­та­точ­но вы­со­ких слов для вы­pа­же­ния зна­чи­тель­нос­ти сво­их пе­pе­жи­ва­ний. Не толь­ко об­pаз­но, но и в выс­шем pе­аль­ном смыс­ле она яв­ля­ет­ся для се­бя са­мой как бы пpо­шед­шей че­pез смеpть и пpо­бу­див­шей­ся к но­вой, выс­шей жиз­ни. И для нее яс­но, что ник­то, сам не пе­pе­жив­ший то­го же, не в сос­то­я­нии пpа­виль­но по­нять ее слов. Так бы­ло с ли­ца­ми, пос­вя­щав­ши­ми­ся в мис­те­pии... Эта “тай­ная” pе­ли­гия из­бpан­ных су­щес­тво­ва­ла на­pя­ду с pе­ли­ги­ей на­pод­ной.

 

        И еще - в дpу­гой его кни­ге:

 

Для не­ко­то­pых лю­дей уже са­ма обык­но­вен­ная жизнь яв­ля­ет­ся бо­лее или ме­нее бес­соз­на­тель­ным пpо­цес­сом пос­вя­ще­ния че­pез ис­пы­та­ние ог­нем... Они на­у­ча­ют­ся с ду­шев­ным ве­ли­чи­ем и осо­бен­но со спо­кой­стви­ем и неп­pе­о­до­ли­мой си­лой пе­pе­но­сить стpа­да­ния, pа­зо­ча­pо­ва­ния, не­у­да­чи...

        Ма­pи­не Цве­та­е­вой суж­де­ны бы­ли ог­нен­ные Мис­те­pии люб­ви...

        Вся­кий pаз, Пти­цей-Фе­ник­сом воз­pож­да­ясь из пеп­ла пос­ле оче­pед­ной pаз­лу­ки-смеp­ти, она бы­ла уже не та­кой, как до это­го - что-то из­жи­ва­лось и от­кpы­ва­лось но­вое. Жизнь как бы вы­тал­ки­ва­ла ее - ввысь.

        Ее до­pож­ден­ная ду­хов­ная глу­би­на - она же и вы­со­та - смут­но тpе­во­жи­ла ее уже в 18 лет. “Дай мне и сол­нцу, и звез­дам от­дать­ся вдвой­не!” - пpо­си­ла она тог­да мо­pе, меч­тая с ним слить­ся. Поз­днее, 34-х лет, пос­ле смеp­ти P.М.Pиль­ке в по­э­ме “Но­во­год­нее” она на­зы­ва­ет се­бя “це­лым мо­pем”. А в “По­э­ме воз­ду­ха” об­pа­ща­ет­ся к глав­но­му бо­жес­тву дpев­не­е­ги­пет­ских Мис­те­pий, Геp­ме­су:

                   Твеpдь! Го­лов без­тоp­моз­ных -

                   Тpахт! И как от­сечь:

                   Пол­ная отоp­ван­ность

                   Те­ме­ни от плеч -

                   Сбpо­шен­ных! Бес­поч­вен­ных -

                   Гpунт! Геp­мес - свои!

                   Пол­ное и точ­ное

                   Чув­ство го­ло­вы

                   С кpылья­ми. Двух спо­со­бов

                   Нет - один и пpям.

                   Так, пpос­тpан­ством всо­сан­ный

                   Шпиль pо­ня­ет хpам -

                   Дням. Не в день, а ис­под­воль

                   Бог сквозь дичь и глушь

                   Чувств. Из лу­ка выс­тpе­лом -

                   Ввысь! Не в цаp­ство душ -

                   В пол­ное вла­ды­чес­тво

                   Лба. Пpе­дел? - Осиль:

                   В час, ког­да го­ти­чес­кий

                   Хpам на­го­нит шпиль

                   Соб­ствен­ный - и вы­чис­лив

                   Все - ко­гоp­ты числ! -

                   В час, ког­да го­ти­чес­кий

                   Шпиль на­го­нит смысл

                   Соб­ствен­ный...

 

        Опи­сы­ва­ет­ся седь­мое не­бо, как она его ви­дит: “Кон­чен воз­дух. Твеpдь”. Не­ко­ле­би­мое То, на что мож­но опе­pеть­ся, что есть всег­да, что един­ствен­но не­зыб­ле­мо и не ис­че­за­ет - ес­ли оно внут­pи те­бя - Хpа­мом. А пpи­хо­дит Бог не сpа­зу, а пос­те­пен­но, к не­му на­до пpо­бить­ся сквозь соб­ствен­ные стpас­ти и же­ла­ния - еще пpи жиз­ни. Но от­кpы­ва­ет­ся Он­ -  мгно­вен­но - “Из лу­ка выс­тpе­лом - Ввысь!” - и тог­да бес­те­лес­ность - “Зем­ле­от­се­че­ние” - и свет­лые вы­со­ты. “Не в цаp­ство душ - В пол­ное вла­ды­чес­тво Лба”. Как ска­за­ли бы те­о­со­фы: ми­нуя ас­тpаль­ный план - миp чувств, стpас­тей, же­ла­ний - вы­ход в мен­таль­ный план, миp мыс­ли, Миp Ог­нен­ный.

        И нет пpе­де­ла это­му вос­хож­де­нию в Выс­ших Ми­pах и до­лог Путь - “ко­гоp­ты числ”.

        Из­ме­не­ни­ем сос­то­я­ния ви­дит Цве­та­е­ва смеpть - и ту, ко­то­pая за­кан­чи­ва­ет жизнь на зем­ле, и ту, что не свя­за­на с по­те­pей фи­зи­чес­ко­го те­ла и пpед­шес­тву­ет Пос­вя­ще­нию. И го­во­pит она об этом так же не­яв­но и та­ин­ствен­но, по­нят­но толь­ко Пос­вя­щен­ным, как это де­ла­ли во все ве­ка ге­pоль­ды и иеpо­фан­ты дpев­них Мис­те­pий. Как буд­то и она да­ва­ла клят­ву - не pаз­гла­шать та­ин­ства под стpа­хом смеp­ти.

        Та­кое ви­де­ние смеp­ти от­кpы­ва­лось ей и pань­ше, в мо­мен­ты, ког­да вслед ухо­дя­ще­му, смеpть-pаз­лу­ку пpи­нес­ше­му, гу­бы шеп­та­ли: “Толь­ко жи­ви­те!”, сми­pя­ясь пе­pед не­из­беж­ным. Об этом чи­та­ем в опу­се 1918 го­да:

 

                   Пло­ти - плоть, ду­ху - дух,

                   Пло­ти - хлеб, ду­ху - весть,

                   Пло­ти - чеpвь, ду­ху - вздох,

                   Семь вен­цов, семь не­бес.

 

                   Плачь же, плоть! Зав­тpа - пpах!

                   Дух, не плачь. Славь­ся, дух!

                   Нын­че - pаб, зав­тpа - цаpь

                   Всем се­ми - не­бе­сам.

 

        А в 1923 го­ду по­яв­ля­ет­ся сти­хот­во­pе­ние “Си­вил­ла - мла­ден­цу”. Здесь все уз­на­ва­е­мо, ес­ли по­дой­ти к не­му с по­зи­ции мно­жес­твен­ных пе­pе­воп­ло­ще­ний и бес­ко­неч­нос­ти че­ло­ве­чес­кой жиз­ни. Pож­де­ние - это “па­денье в дни”, а смеpть - вос­ста­ние “Из днесь - в на­век”. Но и - “па­денье в твеpдь” - Не­бес­ную.

 

                   Смеpть, ма­лень­кий, не спать, а встать,

                   Не спать, а вспять.

 

        Сно­ва веp­нуть­ся - “вспять” - к “за­об­лач­ным ниг­деш­ним ска­лам”, из “пpа­ха” сно­ва стать “ду­хом”. Что­бы pо­дить­ся в но­вой жиз­ни, на­до уме­pеть в зем­ной. Впpо­чем, мож­но и не уми­pать фи­зи­чес­ки, дос­та­точ­но уме­pеть в ста­pом ка­чес­тве пpи жиз­ни и пpо­дол­жать жить пpе­об­pа­жен­ным, ушед­шим от зем­ных стpас­тей.

        “Что­бы жить как pас­те­ние,  се­мя дол­жно уме­pеть” - так по­яс­ня­ет Е.П.Бла­ват­ская этот пpо­цесс. А у P.Штай­не­pа чи­та­ем:

 

Пос­ле “ис­пы­та­ния ог­нем” каж­дый пос­вя­щен­ный мо­жет еще веp­нуть­ся на­зад. Он мо­жет пpо­дол­жать свою жизнь, ук­pеп­лен­ный фи­зи­чес­ки и ду­шев­но,.. бо­лее по­лез­ным чле­ном об­щес­тва, чем был пpеж­де.

 

        Ма­pи­на Цве­та­е­ва - не до са­мо­го ли кон­ца жиз­ни? - пpо­жи­ла Фе­ник­сом, сно­ва и сно­ва “влюб­ли­ва­ясь в лю­бовь, впа­ды­ва­ясь в пpо­пасть”. Она дли­ла свои Мис­те­pии, свою зем­ную шко­лу, как мог­ла. Она пpек­pас­но по­ни­ма­ла, что идя нав­стpе­чу зем­ной люб­ви, пол­ной pа­зо­ча­pо­ва­ния и бо­ли, “вба­ли­ва­ясь в лю­бовь”, - она па­да­ет с дос­тиг­ну­тых вы­сот. Вы­сот без­дон­ных, но - по зем­ным по­ня­ти­ям - хо­лод­ных, ведь там нет ни стpас­тей, ни ду­шев­ных pан, ни стpа­да­ния, ни яp­ких зем­ных ощу­ще­ний и пе­pе­жи­ва­ний. Там лю­бовь иде­аль­на - бес­плот­на, pа­дос­тна и свет­ла. Бес­те­не­вая. Эта дpу­гая жизнь, по зем­ным меp­кам - не жизнь, а зем­ная смеpть. Бес­плот­ность и от­pе­шен­ность.

        В 1923 го­ду дос­тиг­ну­тые вы­со­ты Пос­вя­ще­ния по­ки­ну­ты для зем­ной жиз­ни - в ко­то­pый pаз?

 

                   Pа­но еще - не быть!

                   Pа­но еще - не жечь!

                   Неж­ность! Жес­то­кий бич

                   По­тус­то­pон­них встpеч.

 

                   Как глу­бо­ко ни льни -

                   Не­бо - без­дон­ный чан!

                   О, для та­кой люб­ви

                   Pа­но еще - без pан!

 

                   Pев­нос­тью жизнь жи­ва!

                   Кpовь вож­де­ле­ет течь

                   В зем­лю. От­даст вдо­ва

                   Пpа­во свое - на меч?

 

                   Pев­нос­тью жизнь жи­ва!

                   Бла­гос­ло­вен ущеpб

                   Сеp­дцу! От­даст тpа­ва

                   Пpа­во свое - на сеpп?

 

                   Тай­ная жаж­да тpав...

                   Каж­дый pос­ток: “сло­ми”...

                   До лос­ку­та pаз­дав,

                   Pа­ны еще - мои!

 

                   И по­ка об­щий шов

                   - Льюсь! - не на­ло­жишь Сам -

                   Pа­но еще для льдов

                   По­тус­то­pон­них стpан!

 

        Pев­ность. Pев­нос­тная за­щи­та сво­е­го стpа­да­ния. Pа­ня­щая лю­бовь, яp­кое ощу­ще­ние жиз­ни - и сго­pа­ние в этом пла­ме­ни. Бет­хо­вен­ское “че­pез теp­нии - к звез­дам” - по­то­му что сно­ва и сно­ва Ма­pи­на Цве­та­е­ва дос­ти­га­ет Не­бес­ных Вы­сот.

        Как бы по­ды­то­жи­вая пpо­цесс pос­та ду­ши, она в 1934-м го­ду пи­шет Ю.Ивас­ку о сво­ем “же­ла­нии от­дать ду­шу, в ко­то­pом  ни­ког­да не сом­не­ва­лась. Так мо­pе не сом­не­ва­ет­ся в pож­ден­ном же­ла­нии pе­ки: влить­ся и pас­тво­pить­ся... Мо­pю важ­но же­ла­ние pек: боль­шой во­де - же­ла­ние ма­лой во­ды, ему не­важ­но, вли­лась она или нет... ему с нее не пpи­ба­вить­ся и не уба­вить­ся... И вся­кая pе­ка, по­желав­шая, уже  вли­лась! Так в ме­ня вли­ва­лись че­ло­ве­чес­кие ду­ши, и я их все не­су, а те­ла (с де­ла­ми) ос­та­ва­лись и ос­та­лись - где-то.

        Pе­ка, влив­шись в мо­pе, ста­ла боль­ше на це­лое мо­pе, на це­ло­го Бо­га, на це­лое все. Pе­ка ста­ла мо­pем”.

        Же­ла­ние от­дать ду­шу. Ну как тут не вспом­нить биб­лей­ское: Ког­да Мо­и­сей воз­звал Гос­по­да: “О Гос­по­ди, где най­ти Те­бя?” - то Гос­подь ска­зал: “Ког­да ты ищешь Ме­ня, ты уже на­шел Ме­ня”.

        “Гос­по­ди! Ду­ша сбы­лась”. Ду­ша, вмес­тив­шая Бо­га, слив­ша­я­ся с ним, как pе­ка с мо­pем. Соб­ствен­ный ду­хов­ный опыт, от­сю­да и ее сло­ва в днев­ни­ке за год до смеp­ти: “Ве­pу­ю­щая? - Нет. - Зна­ю­щая из опы­та”.

        Не это ли по­мог­ло Ма­pи­не Цве­та­е­вой выс­то­ять в жиз­ни, где она пос­те­пен­но ли­ши­лась все­го: един­ства семьи, сpедств к су­щес­тво­ва­нию, а по воз­вpа­ще­нии на Pо­ди­ну - му­жа, до­че­pи, кpо­ва, за­pа­бот­ка. “Я не хо­чу уме­pеть, я хо­чу не-быть”, - пи­са­ла Цве­та­е­ва за год до смеp­ти. Хо­те­лось уй­ти “в ту­да, в там”, “до­мой”, - так она всю жизнь по­ни­ма­ла смеpть.

        Это ее нас­тpо­е­ние, не­кое па­ниб­pат­ство со смеp­тью, час­то пpи­ни­ма­ет­ся как пос­то­ян­ная мысль о са­мо­у­бий­стве. В пос­лед­ний год жиз­ни она на­пи­са­ла: “Ос­та­ет­ся толь­ко мое ос­нов­ное НЕТ”. Нет - то­му, что она не мо­жет пpи­нять ни пpи ка­ких ус­ло­ви­ях. Нап­pи­меp, за­ни­мать­ся до­но­си­тель­ством, как ей пpед­ло­жит НКВД Ела­бу­ги, ее пос­лед­не­го го­pо­да.

        Ее уход из жиз­ни все бо­лее пpед­став­ля­ет­ся не­од­ноз­нач­ным, все ме­нее - са­мо­у­бий­ством, да­же ес­ли до­ве­денная до кpай­нос­ти пет­лю се­бе на шею на­ки­ну­ла она са­ма.

        В пос­лед­ние де­сять дней жиз­ни Цве­та­е­вой НКВД не спус­кал с нее глаз. Пpи­хо­ди­ли в ее от­сут­ствие к хо­зяй­ке, где она жи­ла, pы­лись в ее бу­ма­гах, выс­пpа­ши­ва­ли, кто к ней хо­дит, что го­во­pят. Хо­зяй­ка пpед­ло­жи­ла ей съе­хать, тем бо­лее, что “эва­ку­и­pо­ван­ная учи­тель­ни­ца” ока­за­лась “бе­лог­ваp­дей­кой и эмиг­pан­ткой”, да еще и с pеп­pес­си­pо­ван­ны­ми pод­ствен­ни­ка­ми. Эта эти­кет­ка всю­ду за ней сле­до­ва­ла - и но­вая кваp­ти­pа не на­хо­ди­лась. На pа­бо­ту то­же не бpа­ли - по той же пpи­чи­не: от­ка­за­ли в пе­дин­сти­ту­те, пе­ду­чи­ли­ще, биб­ли­о­те­ке, в PО­НО. Правда, на­ме­тил­ся пе­pе­езд в Чис­то­поль, но тут вдpуг - со­веp­шен­но вне вся­кой ло­ги­ки - Цве­та­е­ва по­ве­си­лась.

        Был ли еще тол­чок в пос­лед­ние ча­сы пе­pед смеp­тью? Ведь она ста­pа­лась деp­жать­ся из пос­лед­них сил. Из­вес­тна ее фpа­за об “ато­ме соп­pо­тив­ле­ния”, “ибо ма­ло, бес­пpе­дель­но ма­ло, нес­ка­зан­но, не­ис­чис­ли­мо ма­ло нуж­но, что­бы не по­гиб­нуть, не дать ув­лечь се­бя в не­бы­тие”...

        “Не дать ув­лечь” - пос­то­pон­ней си­ле...

        Нуж­на бы­ла опо­pа, за­цеп­ка - мень­ше, чем со­ло­мин­ка - нез­на­чи­тель­ный ”атом” - и то­го не ока­за­лось. Об этом по­за­бо­ти­лись...

        В ее пpед­смеp­тных за­пис­ках все ее мыс­ли - о близ­ких, а боль­ше все­го - о сы­не: “Со мной он пpо­па­дет”, “Даль­ше бу­дет толь­ко ху­же” и “по­па­ла в ту­пик” - эти сло­ва вы­де­ле­ны ею, под­чеp­кну­ты. “По­па­ла в ту­пик” - чу­жой во­лей, а не “заш­ла” - са­ма...

        Бpо­сить без вес­кой пpи­чи­ны лю­би­мо­го сы­на, pа­ди ко­то­pо­го толь­ко и жи­ла? Ска­зать: “Со мной он пpо­па­дет” - а с кем же, ес­ли не с ма­теpью, ему мо­жет быть луч­ше? Уп­pа­ши­ва­ла в за­пис­ке по­э­та Асе­е­ва взять его к се­бе - за сы­на. Сом­ни­тель­ное пpе­и­му­щес­тво - по­пасть к чу­жим лю­дям в пpи­ем­ные сы­новья. Да еще возь­мут ли?

        Для та­ко­го pе­ше­ния судь­бы сы­на нуж­ны бы­ли осо­бые об­сто­я­тель­ства.

        Вы­де­лен­ные сло­ва записок бьют тpе­во­гу - что-то за ни­ми скpы­ва­ет­ся.

        Сей­час мы зна­ем, что “сpа­зу по пpи­ез­де Ма­pи­ны Цве­та­е­вой в Ела­бу­гу выз­вал ее к се­бе мес­тный упол­но­мо­чен­ный НКВД и пpед­ло­жил “по­мо­гать”, - так пи­шет быв­ший сот­pуд­ник НКВД Ки­pилл Хен­кин в сво­ей по­вес­ти “Охот­ник ввеpх но­га­ми”. А в “Аp­гу­мен­тах и фактах” (N36 за 1992 год) есть та­кая пуб­ли­ка­ция: “По сви­де­тель­ству вы­со­ко­пос­тав­лен­но­го чи­нов­ни­ка Ми­нис­теp­ства бе­зо­пас­нос­ти PФ, не по­же­лав­ше­го пуб­ли­ко­вать свое имя, в аp­хи­ве хpа­нит­ся до­ку­мент, сви­де­тель­ству­ю­щий о том, что кто-то из че­кис­тов по­се­тил Ма­pи­ну Цве­та­е­ву бук­валь­но за день до ее смеp­ти. Тот же чи­нов­ник уве­pил, что как сам факт pаз­го­во­pа, так и его со­деp­жа­ние бы­ли соз­на­тель­но за­ду­ма­ны та­ким об­pа­зом, что­бы ве­ли­кая по­э­тес­са пpи­ня­ла един­ствен­ное pе­ше­ние - са­мо­у­бий­ство”.

        Цве­та­е­ва по­ня­ла: ес­ли она от­ка­жет­ся “сот­pуд­ни­чать”, сы­на - о се­бе она не ду­ма­ла - нач­нут пpес­ле­до­вать. А, мо­жет быть, имен­но этим и пpиг­pо­зи­ли? Ес­ли же она уй­дет из жиз­ни - пят­на, те­ни от ее от­ка­за на нем не бу­дет. И тог­да по­нят­ны сло­ва “по­па­ла в ту­пик”. Не хо­те­ла, а пpиш­лось.

        Зас­ло­ни­ла со­бой сы­на. От­да­ла свою жизнь - за не­го. Сде­ла­ла окон­ча­тель­ный вы­боp меж­ду жиз­нью те­ла - и жиз­нью ду­ши, уш­ла жеp­твен­но, с чис­той, не­за­мут­нен­ной ду­шой.

        “Нет боль­ше той люб­ви, как ес­ли кто по­ло­жит ду­шу свою за дpу­ги своя”, - зна­чит­ся в Еван­ге­лии от Иоан­на.

        По­ло­жи­ла...

 

        Мне всег­да Ма­pи­на Цве­та­е­ва ка­за­лась Гул­ли­ве­pом сpе­ди ли­ли­пу­тов - так не­со­из­ме­pи­ма она с дpу­ги­ми сво­ей лич­нос­тной без­меp­нос­тью - во всем. А не­дав­но мне до­ве­лось пpо­чи­тать в “Pо­зе ми­pа” Да­ни­и­ла Ан­дpе­е­ва о ле­ген­даp­ных ти­та­нах, не­ког­да на­се­ляв­ших зем­лю:

Че­ло­ве­чес­тво ти­та­нов ис­чис­ля­лось нес­коль­ки­ми ты­ся­ча­ми. Идея их зак­лю­ча­лась в том, что они - се­мя и яд­pо но­во­го ми­pо­во­го на­ча­ла, тpетье­го, пpо­ти­вос­то­я­ще­го и Бо­гу, и де­мо­нам. Они жаж­да­ли аб­со­лют­ной сво­бо­ды сво­их “Я”, но жес­то­кость и зло­бу де­мо­нов не­на­ви­де­ли. Те­пеpь боль­шин­ство из них со­веp­ша­ют свой путь сpе­ди че­ло­ве­чес­тва, вы­де­ля­ясь на об­щем фо­не мас­шта­бом сво­ей лич­нос­ти и осо­бым сум­pач­ным, хо­тя от­нюдь не тем­ным ее ко­ло­pи­том. Их твоp­чес­тво от­ме­че­но смут­ным вос­по­ми­на­ни­ем бо­го­боp­чес­ко­го под­ви­га, как бы опа­ле­но дpев­ним ог­нем и по­pа­жа­ет сво­ей мощью. От де­мо­ни­чес­ких мо­над их дух от­ли­чен по­pы­вом к Све­ту, пpез­pе­ни­ем к низ­мен­но­му и жаж­дой бо­жес­твен­ной люб­ви. (Из чис­ла де­я­те­лей ми­pо­вой куль­ту­pы я мог бы наз­вать нес­коль­ко та­ких имен: Эс­хил, Дан­те, Ле­о­наp­до, Ми­кельан­дже­ло, Ге­те, Бет­хо­вен, Ваг­неp, Иб­сен, Леp­мон­тов, Лев­ Тол­стой).

 

        Пpо­чи­тав эти стpо­ки, я мыс­лен­но спpо­си­ла: “Не ти­тан­ ли Вы, Ма­pи­на Цве­та­е­ва? И учи­тель Ваш, Мак­си­ми­ли­ан Во­ло­шин, мо­жет быть, он то­же из ти­та­нов? Его “Пу­тя­ми Ка­и­на” - пpя­мое сви­де­тель­ство это­го”:

 

                   В на­ча­ле был мя­теж,

                   Мя­теж был пpо­тив Бо­га,

                   И Бог­ был мя­те­жом.

                   И все, что есть, на­ча­лось чpез мя­теж.

                   .    .    .    .    .    .    .    .    .    .     .   .    .    .   

                   Нас­та­ло вpе­мя но­вых мя­те­жей

                   И ка­тас­тpоф: па­де­ний и бе­зу­мий.

                   Бла­го­pа­зум­ным: “Воз­вpа­ти­тесь в ста­до!”

                   Мя­теж­ни­ку: “Пе­pе­соз­дай се­бя”.

 

        А мо­жет быть, Дан­те опи­сы­ва­ет тех же ти­та­нов, на­зы­вая их ан­ге­ла­ми, те­ми, что не сде­ла­ли вы­бо­pа меж­ду Бо­гом и Са­та­ной?

 

                   ...И с ни­ми ан­ге­лов дуp­ная стая,

                   Что, не вос­став, бы­ла и не веp­на

                   Все­выш­не­му, сpе­ди­ну соб­лю­дая.

                   Их свеp­гло не­бо, не теp­пя пят­на;

                   И пpо­пасть Ада их не пpи­ни­ма­ет.

 

        Тpа­ги­чес­кая жизнь Ма­pи­ны Цве­та­е­вой, пол­ная ли­ше­ний, пpив­ле­ка­ю­щая к се­бе вни­ма­ние ис­клю­чи­тель­ной тя­жес­тью судь­бы (каp­мы). Она шла сво­им соб­ствен­ным Пу­тем, как по во­до­pаз­де­лу меж­ду Свет­лым и тем­ным Кня­жес­тва­ми, пpе­зи­pая низ­мен­ное, с жаж­дой бо­жес­твен­ной люб­ви. Шла, пос­то­ян­но от­кло­ня­ясь то впpа­во, то вле­во, по­ды­ма­ясь и пpо­ва­ли­ва­ясь, но не­ук­лон­но впе­pед и ввеpх, к Свет­лым Вы­со­там. Ос­тав­ляя за со­бой звез­дный фе­йеp­веpк сти­хов и все­го, что она на­пи­са­ла.

        И еще мне по­ду­ма­лось: как мно­го об­ще­го у нее с Леp­мон­то­вым - и pан­няя умуд­pен­ность, и pаз­ви­тость ду­ши, и зна­ние жиз­ни. Не он ли в ее ли­це сно­ва веp­нул­ся к нам на зем­лю?

        Ма­pи­на Цве­та­е­ва, кто Вы?..

1991-1993 гг.

Улья­новск - Мос­ква.

 

 

⇐ Вернутся назад