Грановский Сергей Борисович. ДОРОГА ДОМОЙ (Сборник стихов)

Сергей Грановский


ДОРОГА ДОМОЙ


Westfalen
2015



Copyright © 2015 S.Granovsky
Alle Rechte in dieser Ausgabe vorbehalten
Публикуется в авторской редакции
ISBN 978-3-945965-ххх
Gesamtherstellung Edita Gelsen e.V.
logobo@gmx.de

Printed in Germany

***
Дорога домой. Это куда?
Туда, где ждут.
Дорога домой, это для чего?
Чтобы обрести покой.
Дорога домой. Это когда?
Всегда.


***

За вёрстами верстЫ
О, мартовская скука,
Как свет из темноты
Влетел апрель без стука.

Туманами стеля,
Звеня ночной капелью,
Вращается земля.
Грачиной канителью

Кружа, крича, моля,
Шумит апрель играя,
До, ре, ми, фа, соль, ля,
Прикосновенье мая.

Птицы на крыше,
К небу всё ближе,
Громче ли, тише,
Время всё слижет.

Чёт или нечет,
Бросит, не бросит,
Время не лечит,
Время уносит.

Время-облава,
Всаднику-стремя,
Вечному-слава,
Бедному –бремя.

Вечер- зарницей,
Зверю-в берлогу,
Время проститься,
Время в дорогу.

Богово- Богу,
Смертному-неба,
Дай на дорогу
Посох да хлеба.
«»»»»»»»»»»»»»»»


Детства старые дворы,
Снежки да салазки.
Святки, Рождество, дары,
Бабушкины сказки.

Патефон твердит рефрен
Будто время лечит.
Телевизор КВН
Про любовь лепечет.




Старый пёс во сне скулит
От собачьей жизни.
Что болело – отболит.
Сладок сон в отчизне.

Что осталось с той поры,
Только ветер свищет.
Кто на гору, кто с горы,
Кто на пепелище.

Вальс над крышами летит,
Время правит тризну.
Капля точит и гранит.
Смерть сильнее жизни.


***

За окошком поле,
А за полем речка,
Вольному – на волю,
Умершему – свечка.

Над землёю заметь,
Дни идут за днями,
Всё пройдёт, и память
Занесёт снегами.

Жизнь моя – обманка,
Догорают ночи,
Погадай, цыганка,
Счастье напророчи.

От бубновой масти
Счастья на целковый,
Об ушедшей страсти
Воет пёс дворовый.

Тоненький шнурочек,
Дальняя дорога,
Воздуха глоточек,
Мне не надо много.

Завяжу шнурочек,
Лёгкая судьбина,
Поминай, дружочек
Непутёва сына.

  Маме

Разлуки нет, есть радость вечной встречи,
Есть скрип колодца и июньский зной,
В Успении Блаженном, Боже Вечный
Рабу Твою, Всевышний, упокой.

Где несть болезнь, печаль и воздыханье,
Где всё любовь, где негасимый свет,
Почувствую когда-нибудь дыханье,
Когда-нибудь увижу твой портрет

Не на стене в том доме, где бездомность
Ждала меня с больничным узелком,
А в небе сквозь вечернюю промозглость
Твоё лицо в сиянье голубом.

Оно смеялось, плакало и пело,
Мы встретимся за тайною чертой,
Колодца скрип, мерцанье ночи белой,
Как в том июне, в тот июньский зной.



Светлой памяти монаха Иова
(Валерия Крылова)

Нет, ты не умер, улетел,
Ушёл, исчез в провале ночи.
Грибным дождём прошелестел.
Дни всё короче и короче.

Наступит осень без тебя,
Всё будет также под луною.
И журавли на юг, трубя
Летят, влекомые судьбою.

Прощай, Валера-домовой.
Блаженный, немощный, парящий.
Постой, не улетай, постой,
Не оборвись струной звенящей...
...Не улетай.

Уж март кончается, а снег
Всё тает, тает и не сходит.
Позёмкою полями бродит.
Тоскует Богочеловек.

И мартовские дни насквозь
Пронизаны Постом Великим,
И перехожие калики
Бредут к заутрене поврозь.

Бог умер, но востанет Он.
Он смертью смерть поправ востанет.
„Христос Воскрес“,- над миром грянет,
Но жизни нашей краток сон.

Уж март кончается…

***

Мельканье городов, я помню, что тогда
Стоял февраль и не было с ним слада.
Залепленные снегом поезда,
И расставанье, ставшее наградой

За то, что жизнь – лишь краткое мгновенье,
За память, что идёт за нами следом,
И контуры вокзального забвенья
Всё тают в воздухе, как знак, что нам неведом.

Перрон пустеет. Снова очертанья
Привычного пространства надо мною,
И снова дом, и лампочки мерцанье,
И круг забот, зовущийся судьбою.



***
             Памяти Игоря Пиковского

Из-за леса поездов стук.
На деревьях воронья грай.
Был когда-то у меня друг.
По дороге он теперь в рай.

Узкий путь ведёт домой в рай.
Там нет времени. Кругом свет.
На земле же вновь чудит май,
Перепутав календарь лет.

Был когда-то у меня друг.
Под гитару до утра – в дым.
А сейчас лишь поездов стук.
Да портрет, где мы вдвоём с ним.

Ах, как сладок на заре сон.
Яркой вспышкою – баю-бай.
Вот и встретились – сказал он.
А за окнами играл май...

Был когда-то у меня друг…

Остатки прежнего тепла
Почти не греют. Вид снаружи-
Проекция январской стужи
На плоскость чёрного стекла.

Какой была, такой была,
Январь двухтысячного года
Не повторится, и природа
Нам подарила, что могла.

Ночной Эйлат. Прошедший день
Веков минувших только малость,
И нежность наша, наша жалость,
И прошлых жизней наших тень.

То, что казалось нам свободой,
И мне теперь уж не забыть
Морей,куда мне не доплыть,
Огней мерцающую нить,
Январь двухтысячного года.




ПЯТЬ СТИХОТВОРЕНИЙ

                   Посвящается моим родителям

Наша встреча не за горами,
Есть начало и есть итог.
Как любили мы – знали сами,
Как не встретились – знает Бог.

На земле,под землёй,на небе,
Где горит негасимый свет,
Помнить буду о детском хлебе
И о доме, которого нет.

Жизнь прошла, как осенний вечер,
Срок любви и разлуки срок,
До последней, до вечной встречи,
Как любили мы – знает Бог.

2

Я не знаю того,
что написано в книге печали,
Я не знаю, Господь,
что Тобой предназначено мне,
Но ночной звездопад
и цветущих каштанов вуали
Память, горькая память
Всё рисует в предутреннем сне


В этом сне старый дом,
за окном уходящее лето.
Абажур, жёлтый свет,
запах детства и ужин втроём.
Как давно это было,
о Господи, было ли это,
Время – чёрная птица –
горизонт закрывает крылом.

Горизонт от земли
до погоста у дальнего леса,
Где могила, и крест,
и малина, что крови красней,
Как последний аккорд
до-минорной Божественной Мессы,
Что от неба до неба
и обратно в обыденность дней.

Дней начал и концов.
Дней неспешно слагающих годы.
Через Лету плывёт
нагружённый веками паром,
И сквозь воды забвенья,
горькой памяти горькие воды,
Абажур, жёлтый свет,
запах детства и ужин втроём.

  3

Ночная странница-душа
Летит бесшумно, не спеша
В глухих пустынных переулках.
В ней материнская любовь,
Что болью протекает в кровь,
В сосудах отражаясь гулко.

И в неизбежности разлук,
Далёких лет, далёких рук,
Мы погружаемся в забвенье,
Царящее во тьме земной,
Что между мною и тобой
Дрожит в неясном отраженье,

Которое на белый свет
Глядит бездомностью планет,
Дворнягой старою маячит.
Оно зовёт, оно молчит,
Оно от ужаса кричит
И в неприкаянности плачет.

  .
  4

Тридцать дней счастья.
Больше не надо,
Белые розы
Летнего сада.

Розы увяли,
Не было сада,
Точка в пространстве,
Крест да ограда


5

Раз, два, три, четыре, пять,
Вышел зайчик погулять.
Пять, четыре, три и два,
Поиграем мы в слова.

Про Серёжу и про кошку,
Кошка выпала в окошко.
Про Серёжу и про маму,
Закопали маму в яму.

Солнце всходит и заходит,
Чья-то тень по свету бродит.
Пять, четыре, лёгкий джаз,
Смерть, кадило, парастас.

Всё прошло, пырей-трава,
Поиграли мы в слова.
Поздний вечер. Спать пора,
Так закончилась игра.

Три, четыре, бай-баю,
Скоро встретимся в раю...


***
                                      В. Петрусенко
Колокольни шпиль. Вечереет.
Вниз по Сýхоне тень лежит.
Что-то в воздухе тайное зреет,
И со мной о тебе говорит.

Про минувшие наши печали,
И уже почти в полусне,
Два креста различимы едва ли
Два креста словно в чёрной вуали,
Неразлучны в ночной тишине.

(Сýхона-река в Вологодской области)


***

Не поётся и не пишется,
Жизнь, как водится, права,
И далёкие мне слышатся
Позапрошлые слова.

Юность-лёгкое дыхание,
Нищий старости наряд.
Обещанья, обещания
Сорок лет тому назад.
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Низкое небо, дорога длинна,
Ветер, холмы, перелески.
Светит над миром кому-то луна,
Контур имея нерезкий

В воздухе лунные нити дрожат,
Блики скользят по дороге,
Лета ушедшего жалок парад,
Осень стоит на пороге.

Осень прольётся потоком дождей,
Грустью октябрьской даты,
Дымом потянет с далёких полей,
Дымом последней утраты.

***

На исходе дня,
В середине лета,
Соловей, звеня,
Проклинал поэта.

Проклинал за боль,
За обман и старость,
Раньше был король,
Что теперь осталось.

Умирал поэт,
Фонари горели,
Зарождался свет
В чьей-то колыбели.



РОЖДЕСТВО В АШАРЕ

Неожиданный снег
над Рождественской ёлкой Ашары
Появился в тумане
над старыми крышами вдруг.
Неожиданный звук
отдалённой и тихой гитары.
Он возник и исчез,
как потерянный в юности друг.

Он возник и исчез,
потерялся в ночных переулках,
То ли был, то ли нет,
то ли быль, то ли сон наяву.
В обертонах глухих,
в полустанках пустынных и гулких
Закружился, растаял.
И кого я теперь позову.

Только ночь, только снег
над Рождественской ёлкой Ашары,
Только шелест ветвей
на заснеженном дальнем лугу.
Мне ответил аккорд
отдалённой и тихой гитары,
Что прошло, то прошло,
лишь следы на вчерашнем снегу.

(Ашара – деревня в Тюрингии.)

***

Зима прошла. Конец. Метели февраля
Не бродят по ночам, во тьме блуждая,
И мартовской мелодии внимая,
Чуть дышит утомлённая земля.

Безлюдный город. Ночь и тишина,
Лишь марта приглушённое дыханье,
Вдруг, как укол, пронзает пониманье,
Что год прошёл. На улице весна.

Опять весна. Её приметы вечны,
А лейтмотив бесхитростен и прост,
Как в старой раме маленький погост,
И небо над погостом бесконечно.


***

Ботанический сад скрыт
Пеленой от моих глаз.
Сколько раз я тебя звал,
Сколько раз.

Я просил вновь прийти день,
Забирала меня ночь.
Уходил от меня сон,
Уходил прочь.

Уходил, как апрель в май,
Отражённых зеркал высь.
Поднимись, отвори дверь.
Поднимись.



***


Случайные лица, случайные сны,
Случайна весны неизбежность.
И наша случайная нежность
Под ликом неяркой луны.

Счастливых событий черёд,
Весна, и любовь, и удача,
Но тащится старая кляча,
И ясен конец наперёд.

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Жизнь прошла, расплёскиваясь с силой,
Как вода, зажатая в горсти.
И прошу я: Господи, помилуй,
Сохрани, избави и прости




***

Осень бьётся в тисках городских
Желтизною ночных светофоров.
Мимолётность прохожих ночных,
Прихотливость осенних узоров.

Всё слилось, как в предутреннем сне,
Всё сплелось, не понять, где начало,
Но однажды привиделась мне,
Но однажды во мне прозвучала

Весть о том, что конец ноября,
Что зима на крыльце у порога,
И последней листвою соря,
Жизнь прошла, словно странник убогий.

Пролетела, как горестный миг,
Поманила копейкою ржавой,
И Господний таинственный Лик
Воссиял вдруг нездешнею славой.


***

Как тетива натянутого лука
Звенела ночь про смерть и про любовь,
Которые приходят к нам без стука.
Врываются от века вновь и вновь.

Приходят так, как будто званы были.
Приходят, как вне расписанья поезда,
Туда, где мы когда-то вместе жили
И больше жить не будем никогда.

Прощай, моя любовь,
что может быть банальней,
Страшнее, чем «прощай»
есть только пустота.
Там плачет старый пёс
с глазами нет печальней.
Отныне навсегда он круглый сирота.

Но сквозь беду,
сквозь камень, дым и пепел,
Который шелестел, гонимый сквозняком,
Зажёгся день седьмой.
Он ясен был и светел.
Светись, воскресный день, сегодня, а потом

Наступит день другой,
и ночь придёт другая,

И станет ясен смысл
того, что больше нет.
И будет жизнь лететь, обрывки лет листая,
Растаяв под конец, как самолёта след.

Не жми на тормоза,
пусть будет то, что будет.
На разных поездах уедем налегке.
Любовь моя, прощай.
Нас только Бог рассудит.
И ветром разнесёт все замки на песке.


***

Не играй, судьба, со мною в прятки.
Всё равно ведь выиграешь ты.
Лишь в начале сны бывают сладки,
А потом разводятся мосты.

Разведут и больше не добраться
С берега на берег. Не зови.
Не услышат, будет лишь казаться
Слабым эхом, голосом любви

Голос твой сквозь дальние раскаты
Промелькнувших молниею лет.
Где то лето с запахами мяты…
Где небесный невечерний свет…


***

Плывёт луна. Сияет небо славой,
Лучом своим пронзая темноту.
Что ждёт меня за дальней переправой.
Какая весть заполнит пустоту.

Всё было и всё будет, как обычно.
Неспешно лето тянется к концу.
Сгорает день и снова так привычно
Поёт закат «Осанну» ко Творцу.

Как тихо всё... Желтеющие травы
Сквозь дымку догорающего дня.
Лишь соловей за дальней переправой
Благую Весть доносит до меня.

***

                                             Дочерям

Проходят годы, сгорают осени.
Хоть на мгновенье пролейся просинью.

Двумя лучами среди других лучей,
Двумя свечами среди чужих свечей.

Кому я жизнь дал, тех не наказывай,
Как в колыбели им сказки сказывай.

Согрей зимою, пургою лютою
Дороги в замети не перепутали б.

Не земной фатой, а фатой небесною.
Не путями вширь, а вратами тесными.

След идёт во след, мной отточенный.
Не разрушить то, что слезами смочено.

Лишь любовь одна – не обманется.
То,что было мной – в вас останется.

Кровь одна в двоих – не остудится.
На могиле крест – не забудется.

Улетайте ввысь – вольным вороном.
Я открыл вам мир – все четыре стороны.

***

Над землёй висит туман.
Осень близится.
Всё прошедшее-обман.
Не увидеться

С Тем, кто ближе и светлей
Света ясного.
Только в шёпоте полей
Нотой властною,

Погуляй ещё, пока
Нагуляешься.
Схватит смертная тоска.
Ох, намаешься.

Бесконечной чередой
Дни пустынные.
Был кудрявый, стал седой.
Ночи длинные.

Виден в зеркале старик.
Время – птицею.
С неба смотрит Божий Лик.
Жизнь – зарницею.

Мчат куда-то поезда.
Вёрсты – шпалами.
Светит тусклая звезда.
Ночи шалые.

Бьёт бессонницей озноб.
Как пророчество.
В дальнем поле мокрый сноп.
Одиночество.

***

Лист последний, осенний, оторванный
Закружился в потоке дождя.
Вновь не склеить того, что разорвано.
Не вернуться на круги своя.

Не узнать в птичьем гаме предутреннем,
В тусклых бликах далёких светил
Голос тот, что когда-то с заутрени
Меня в детстве домой приводил.

Век двадцатый растаял, как марево.
Не нашёл я дорогу туда,
Где над лесом колышется зарево,
И гудят об одном провода.

Об одном, что горит ярче яркого,
Поднимаясь, как дым из печи.
Бог Авраама, Исаака, Иакова
Не оставь, не забудь, не молчи.
***




                                   Игумену Варлааму

Есть на карте земли монастырь небольшой.
Он Ермолинска Пустынь зовётся.
Подвизается в ней игумЕн молодой.
Днём и ночью о ней он печётся.

Молодой… я, пожалуй, немного загнул
В поэтическом сладком угаре.
Шлёт с Афона поклон афонит Христодул
И природа Вас славит в тропАре.

Ну а я, непутёвый духовный сынок,
(Хоть слыву здесь немного «с приветом»)
Вам желаю, чтоб Ангел хранил,
чтобы пел Вам сверчок.
Viele Jahre и многая лета!



АВГУСТ

Кукушка кукует надрывно,
А может быть, песню поёт
Про лето в настое полынном.
Про счастье у чьих-то ворот.

А может не песню, а годы
Считает, как будто «на бис».
По рекам плывут пароходы,
И тянутся яблони вниз.

Успением кончится лето.
Укроет туманом леса.
И краски Успенского света,
Растаяв, уйдут в небеса.


***

Загуляется душа, заиграется.
Заискрится, словно снег в серебре.
Зажигается звезда, загорается,
И погаснет, как огонь в фонаре.

Потому что всё когда-то кончается.
Всё не вечно на земле под луной.
Истончается свеча, истончается.
Ходят тучи перед близкой грозой.

Дождь умоет все предместья, околицы.
Воздух радугой окрасит в цвета.
И взлетит душа, вспорхнёт птицей-вольницей,
А потом опять одна маета.

Суета сует сказал некто знающий.
Всё на свете лишь одна суета.
Пронесётся жизнь кометой мерцающей.
Растворится, не оставив следа.

Всё в конце концов однажды устроится.
Горн небесный заиграет отбой.
Успокоится душа, успокоится.
И уйдёт к себе на небо – домой.


***

      десь низкое небо.
Здесь звёзды прозрачны,
И Ловать бесшумна,
Как тень у порога.
Мне б соли и хлеба.
Мне больше не надо,
А всё остальное
Подарит дорога.

На Шотово путь…
Он пустынен, как ночи,
Что стадом бездомным
Летят над землёю.
Мне б хлеба и соли
И шёпот рассвета,
А всё остальное
Пройдёт стороною.

Вот лето уходит
И медленно август,
Дразня и играя
Бредёт по дорогам.
И век двадцать первый
Гудит над планетой.
И всё возвратится
Когда-то к истокам.

Ловать – река в Новгородской области.
Шотово – деревня в Новгородской области, через которую протекает Ловать
***

Когда над Ловатью зажжётся звёзд фонарик
И вздохи сонных рыб наполнят тишину,
Взлетит тогда наверх
цветной воздушный шарик,
Прочерчивая след в ночную вышину.

В том шарике любовь,
что так и не случилась.
А просто пронеслась кибиткой кочевой.
Мне музыка в ту ночь
как будто бы приснилась,
И было соло в ней. Солировал гобой.

Солировал он так, как плачут горько дети.
Как плещется в ручьях игривая форель.
Мне музыка вила, раскидывала сети.
И билась в них душа, попавшая на мель.

А Ловать всё текла и музыка играла.
И в воздухе блистал июньский звездопад.
Но близилось уже адажио финала,
И всё опять прошло, как много лет назад.


***

Ещё один вечер проходит.
Земля покрывается мглой.
Всю ночь переулками бродит
Бессонница вместе со мной.

Шатается, что-то бормочет,
Как будто кого-то зовёт.
То плачет она, то хохочет,
То грустные песни поёт.

Как в мире пустынно. Гадая
Бредём неизвестно куда.
Наш путь освещает, мерцая
В туманности Девы звезда.

И только под утро - я знаю,
Закрыв ненадолго глаза,
Во сне об утерянном рае
Напомнит, скатившись слеза.


***

Он был бездомен и гоним,
Но он любил и был любим.

Был нищ, раздет зимой и летом,
Но он светился дивным светом.

По смерти брошен пропитаньем
Бездомным псам на растерзанье.

Зато на трон в саду Эдемском
Был вознесён по-королевски.

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»


Первый снег, как первая любовь.
Я снежинок тихое дыханье
Помню из далёких детских снов.
Нам зима-награда за любовь...
Нам зима-за лето наказанье





***

Бесконечная дорога.
Лето, пыль, жара, изба.
У отцовского порога
Начинается судьба.

Снятся юности забавы.
В небе полная луна.
До последней переправы
Не одна ещё весна.

Много времени у Бога.
Коротать – не скоротать.
Кому дальняя дорога,
Кому Божья благодать.

А в небесные отроги
Путь бесхитростен и прост.
Лето, пыль, жара, дорога.
У отцовского порога
Дрожки. Музыка. Погост.


***

На окне седая кошка сидит,
В переулках что-то ветер бубнит,
Время тихо утекает в песок,
Мне на север, а тебе на восток.

На востоке бедуины живут,
На верблюдах по пустыне плывут,
Над пустыней только звёзды и Бог,
Мне на север, а тебе на восток.

Мне на север, а тебе не туда,
Там моря, а здесь в болоте вода,
Там штормит, а здесь круги по воде,
Провода гудят, должно быть, к беде.

Мне на север, там в снегу города,
Где-то след, а где-то нет и следа,
Заметает всё, не видно дорог,
Мне на север, а тебе на восток.

В переулке одинокий фонарь.
Подари мне на прощанье январь.
До не-встречи подари мне любовь.
До не-жизни, до не-смерти и вновь

На окне седая кошка сидит,
Во дворах листвою ночь шелестит,
Время тихо утекает в песок,
Мне на север, а тебе на восток.

***

Сколько глазом ни кинь – снег,
Вифлеемской звезды свет.
Вот двадцатый ушёл век,
Запорошен его след.

Его гул над землёй стих,
Словно не было ста лет.
Его кладбищ покой тих,
Те далече – иных нет.

Разодрав шар земной в кровь,
Двадцать первый пришёл вслед.
И горит над землёй вновь
Вифлеемской звезды свет.


***

День морозный прозрачней стекла.
Где-то музыка тихо звучала.
Всхлип гобоя, piano финала
И любовь, что когда-то была.

В тишине двух мелодий борьба.
Не избыть отторженье друг друга.
Не уйти за очерченность круга.
С нами в прятки играет судьба.

Кто-то прячется, маску надев.
Кто-то ищет, судьба же находит.
Хороводы свои хороводит
И хохочет, приличья презрев.

Но когда-нибудь в жизненной мгле
Заискрит одинокой свечою,
Неопальной горя купиною,
Куст любви на холодной земле.

И застонет, заплачет гобой.
Всё пройдёт до последнего звука,
А затем – тишина и разлука,
Немота, тишина и покой.


***

Одиночество – стон совы в ночи.
Одиночество – не кричи, кричи.
Одиночество – это хлеб в печи
Не своей.
Одиночество-ночь в чужой стране.
Тень чужих домов при чужой луне.
Одиночество –
всех бессонниц и
Площадей.

Площадей чужих пустота звенит.
Город спит уже, но ещё не спит
Одиночество. Над землёй висит
Козерог.
Козерог висит, баю-баю, спать.
Небеса блестят, там отец и мать.
Одиночество – словно ночью тать,
Видит Бог.

Поросло быльём. Всё полынь-трава.
Нужно слово лишь, но кругом слова.
Одиночество – вороньё сидит
На крестах.
Пять дорог прямых, но одна вела
За рекою в сад – там любовь жила.
Не пошёл по ней, так и жизнь прошла
Впопыхах.
***

Я на Святки уеду в село,
Где дороги пустынны и белы,
Где ночами от снега светло.
Уходящие в небо, как стрелы,
Вихри снежные крутит зима,
Поднимаясь всё выше и выше.
И крадётся здесь вечность сама,
Как лунатик, ступая по крыше.

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»


Воспоминаний вязь
В шуме приморских ветров,
В рваных берегов очертаньях,
Пляжа, и чаек, и неба,
На горизонте, падающего в море,
И бездомной собаки у кромки воды
С глазами цвета тумана…



***

Вздохи ночных разлук,
Ранней весны смятенье,
Нежность далёких рук,
Память прикосновений.

Вспомню ли имена,
Улицы, годы, лица,
Прежние времена,
Выцветшие страницы

Книг, что прочёл давно,
Дней, коим имя Лета,
Старенькое кино,
Щель между тьмой и светом.

Мост между ты и я,
Грань между есть и будет,
То, что сказать нельзя,
Пусть навсегда пребудет.

Вздохи ночных разлук,
Тени лежат незримо,
Давний, забытый звук,
Время необратимо.


***

                     Жизнь меня к похоронам
                     Приучила понемногу.
                                   А.Тарковский

Жизнь меня к похоронам
Приучила понемногу,
Ритм выдерживая строго
По годам и месяцам.

По годам и месяцам
Всё тасуется колода,
И унылая погода
Бьёт дождями по крестам.

Недолюбленный уйдёт,
Недосказанное скажет.
Всё, что связано – развяжет,
И неспетое споёт.

Всё расставит по местам.
Метроном пробьёт начало
От прелюдии к финалу
По годам и месяцам.

Южный Крест горит в ночи.
Божий Лик мерцает тускло.
Высыхает жизни русло.
Отпеванье. Блеск свечи.
***



***

                     В простоволосые дворы
                       Приходишь ты, слепая осень
                                          Л. Губанов

Приходит осень во дворы
Простоволосая, как баба.
Колышет ветер листья слабо,
Как разноцветные шары.

Тасует пёструю колоду
Из круговерти городской.
Завоет чёрною тоской,
Ворча на злую непогоду.

Крадётся ночь по чердакам.
Танцует танго сквозняками.
Бредёт чуть слышными шагами.
Гуляет по пустым дворам.

И по промокшим площадям,
Где свет фонарный режет небо,
И попрошайка просит хлеба,
И осень плачет по кустам.


                            В память о Литве

Внезапно вспыхнет в темени ночной
Воспоминанье об ушедшем лете.
О небе грозовом, о синем свете,
Окрасившем вдруг воздух синевой.

Ах, эта синева над речкою Швянтойя.
Безумство радуг в небе над Литвой.
Озёрных вод прозрачной глубиной.
Эжерас Швянтос – озеро Святое.

Июльский дождь, черничные леса.
Воспоминанье об ушедшем лете.
И след любви, единственной на свете,
И звук грозы, ушедший в небеса.


***

       Вступив в сумятицу взметнувшихся теней
        Не отрешиться от ушедших в темень
                                     Автор неизвестен

Не отрешиться от ушедших в темень,
Не повернуть с дороги до конца,
Нальётся хлебом маленькое семя,
И обретёт лицо, что было без лица.

Пройдёт туман, разбрызгивая осень
По крышам городским, скамейкам и садам.
Сквозь утреннюю мглу,
сквозь дымчатую просинь
Забрезжит новый день
вослед прошедшим дням.

Альбомов старых грустная работа
Листать страницы судеб и людей,
Любимых нами, вспоминая что-то,
Утерянное в зыбкости теней.

Не отрешиться от ушедших в темень,
Их голоса, как эхо на ветру.
Течёт неспешно и уходит время,
Лишь пляшут тени на чужом пиру.


***

Дай цветок мне на прощанье – успокой.
Я запомню эту ночь и этот день…
Пусть когда-нибудь последнею строкой
Захлебнётся – вся в цвету – моя сирень.

Захлебнётся, спутав все календари,
Май двадцатого столетья на дворе.
Мы с тобой наговоримся до зари –
Как на первой нашей утренней заре.

И простимся. Разойдёмся навсегда,.
Век любви – короткий век – необратим.
Перелески. Полустанки. Города.
Запах хлеба. Вкус сиротства. Чёрный дым.


***

               Между печалью и ничем
                 Мы выбрали печаль.
                              Б. Чичибабин

Выбираю печаль, выбираю.
Только так я могу, только так.
Лишь ночами зарницы сверкают.
Лишь во мраке возможен не мрак.

Лишь во мраке раз в тысячу вёсен
Сквозь тщету неприкаянных лет,
Заблудившись в трёх соснах, средь сосен
Засияет вдруг вечности свет

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

И день, и ночь, и миг, и вечность,
Всё на ладони у судьбы.
Один мне сон всё время снится,
Изгибы линий, люди, лица,
Дорога пыльная кружится,
И тень вечерняя ложится
На придорожные столбы.


***


                                Маме
В то далёкое, жаркое лето
Белым дымом над спящей страной
Век двадцатый,исполненный света
Уходил в горизонт голубой.

Уходил навсегда, расставался
С тем, что было навеки родным.
И стирался твой облик, стирался,
Становился едва различим.

Но однажды, так будет, я знаю,
Через тысячу огненных лет
Я узнаю,увижу, узнаю
Тот таинственный сумрачный свет.

И опять, как в то жаркое лето
Белый дым над пространством любви.
И об этом, об этом, об этом
Будут петь за рекой соловьи.




***


***

Привычный разговор ветвей,
Обычный звук простой шарманки,
Привычных прелестей приманки
Сейчас и ближе и родней.

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Нашей ночи не было,
Не было и дня.
Говорила – лебедем,
Вышло – на коня.

Обещала – лебедем,
Говорила : «Ах»,
Нынче грязной тряпкою
Собираешь прах.


***


В память о Тарусе

Мне неизвестна формула пространства,
Но явен знак в тарусском косогоре,
Марины знак. Осеннего убранства
Печален лик и неизбывно горе,

Разлитое над тихою рекою.
«Я вас люблю», - звенящее со сцены,
Ползущее неровною строкою
И перенасыщающее вены.



                                   Ерушалайм

            Белые, серые, чёрные камни,
            Утренний шёпот. Рассвет.
            Ерушалайм, ты разлом мирозданья
            Или бессмертный сонет.

            Город безумный,где камни и ветер,
            Ветер, и камни, и ночь.
            Город, где Крестную смерть и страданья
            Бог не хотел превозмочь.

             Но Воскресенья нездешнее пенье,
             Тысячелетья, точь-в-точь,
              Ерушалайм, ты Голгофа творенья,
              Камни, и ветер, и ночь


Киевский мотив

Опустели городские скворешни,
Дождь по городу бредёт тихо.
Оглянись-ка, расскажи, встречный,
Что сулит мне листопад-вихрь.

Он изменит все цвета разом,
Он замажет землю всю рыжим,
И становится тогда сразу
Гул столетий на земле слышим.

Ветер гонит облака лихо,
Я услышал разговор сосен,
Потому что в моём городе тихо,
В моём городе опять осень.


***

Поезд никуда,
Поезд ниоткуда,
Чёрная беда,
Господи, дай чудо.

Не умножь скорбей,
Не пролей слезами,
Старый воробей
Мутными глазами

Смотрит на окно,
За окном позёмка.
Время пролетит
И уйдёт негромко.

Снежная метель,
Поздние трамваи.
Смертная постель.
Господи, избави.



                           Памяти В. Высоцкого

Ах Ваганьковское, Ваганьковское,
Наших тел ненадёжных приют.
В землю ты принимаешь мастерски,
Нас могилы твои берегут.

Берегут нас они, как умеют,
Разрушаясь в назначенный срок,
Погребальные свечи не греют,
Как сберечь, если Бог не сберёг.

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»


Проходит год, проходят два,
Проходит много лет,
Я снова здесь, я помню обещание,
Всё та же дверь, всё тот же мягкий свет,
И та же музыка, и то же ожидание.


***

Даме, учившейся со мной
на компьютерных курсах,много мне помогавшей
  и в шутку называемой мною сестрой


Люблю сестру в конце июля,
А Word и Excel не люблю я,
И форматировать абзац,
Понтиться с Pointom, что за скука,
Какая пытка, что за мука,
Что за ужаснейший эрзац!

Сестра! как много в слове этом
Для сердца моего звучит!
Не нужно даже быть поэтом,
Чтобы понять, сестринским светом
Я ослеплен, душа парит!

Сестрице юной, деве свежей,
Которая меня, невежу
Учила с Windows быть на «ты»,
Я посвящаю эти строки,
Какой я избежал мороки!
Теперь же без сестры – кранты!


***

Во дни печали помяни меня,
Где Свет сияет Твой незаходимый.
В рассветной мгле и на закате дня
Зовёт Твой голос шёпотом маня: «Родимый».

Звучит Он так, как дышит тишина,
Сквозь пепел лет всё явственней и строже,
За годом год, листая имена
Тех, кто ушёл. И вечность – их страна.
О Боже...

Как метроном прелюдией разлук
Такт отбивает время. С небом слился
Рисунок надо мной сплетённых рук.
Любви далёкой приглушённый звук
Не сбылся.

Не спелось то, что подарил мне Бог.
Не спелось. Не сказалось. Не случилось.
На жизнь не заготовить строки впрок,
И горизонт по-прежнему далёк.
Не сбылось...


***

Мгновенья, жизнь, минуты, вечность.
Окно, осенний листопад.
Но где же, где же бесконечность
Вокруг без устали твердят.

Где наших дней пунктир нечёткий
Оборван будет. И когда
В наш дом хозяйскою походкой,
Не постучав войдёт беда.

С петель сорвав все двери сразу,
Засовы все сорвав подряд,
Но шепчет ночью старый сад.
Окно... Осенний листопад...


***

Сливается небо с водой,

И , кажется , больше не надо

Ни красок осеннего сада,

Ни тёрпкой травы луговой.



Мерцает закат за окном,

Танцуя вечерний свой танец,

И озеро тусклым стеклом

Наводит вечерний румянец.



Последний , прощальный , увы,

Осенние скорбные даты,

И крики ночные совы,

И боль предстоящей утраты.

***
                               В память о Тарусе
Темнеет ночь громадами домов,
Луна висит как раз посередине,
И как всегда, от века и доныне
Ее лучи прозрачны. Детских снов

Черты туманны. Капля по стеклу
Сползает вниз неспешно и уныло,
И звуки осени в который раз постыло
Твердят о том, что дерево в золу

Преобразуется, разбрызгивая жар,
Разбрасывая искры. Птичьим свистом
Тарусских косогоров, столь неистов
Рябин осенних вспыхнувший пожар.


***

Глухой обыденности звук,
А, может, лишь прикосновенье звука,
А можно ли войти без стука?
Ах, Господи, зачем мне стук,

Зачем далеких звезд мерцанье,
Когда чернил неровный ряд
С пера стекает все подряд,
Зачеркивая обещанья.


***

Прибоя шум. Прилив, отлив.
Медузы выброшенной слабое дыханье,
И на песке разлуки след
Вычерчивает ветер.

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»


Птицы на крыше,
К небу всё ближе,
Громче ли, тише,
Время всё слижет.

Чёт или нечет,
Бросит, не бросит,
Время не лечит,
Время уносит.

Время-облава,
Всаднику-стремя,
Вечному-слава,
Бедному –бремя.

Вечер- зарницей,
Зверю-в берлогу,
Время проститься,
Время в дорогу.


Богово- Богу,
Смертному-неба,
Дай на дорогу
Посох да хлеба.
«»»»»»»»»»»»»»»»

За вёрстами верстЫ´
О,мартовская скука,
Как свет из темноты
Влетел апрель без стука.

Туманами стеля,
Звеня ночной капелью,
Вращается земля.
Грачиной канителью

Кружа, крича, моля,
Шумит апрель играя,
До, ре, ми,фа,соль,ля,
Прикосновенье мая.

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

За окошком поле,
А за полем речка,
Вольному- на волю,
Умершему- свечка.

Над землёю заметь,
Дни идут за днями,
Всё пройдёт, и память
Занесёт снегами.

Жизнь моя-обманка,
Догорают ночи,
Погадай, цыганка,
Счастье напророчи.

  От бубновой масти
Счастья на целковый,
Об ушедшей страсти
Воет пёс дворовый.

Тоненький  шнурочек,
Дальняя дорога,
Воздуха глоточек,
Мне не надо много.

Завяжу шнурочек,
Лёгкая судьбина,
Поминай, дружочек
Непутёва сына.



НОЧНОЙ ЛА-МАНШ

Сверканье ночных маяков,
Ночного парома усталость,
Сиянье чужих берегов,
С чужого мне пира достались

Мелодии Моцарта всхлип,
Повисший над пеной морскою,
И скрипок тончайший изгиб,
И ночь вперемешку с судьбою.

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

                             Н. Загайновой
Дом об одном окне,
Может приснился мне,
Или случился просто,
Как в крапиве погоста
Крест небольшого роста,
Память тебе и мне.
Дом об одном окне.


***

Я ничего не прошу у судьбы,
Только бы Бог не оставил.
Мчат за окном верстовые столбы,
Нет исключений из правил

Коими жизни безудержный бег,
Бешеный, неукротимый,
Обозначается, будто бы звук,
Ночью едва различимый.

Будто бы нищего черный наряд
Паклей убогой висящий,
Старой собаки израненный взгляд,
Дождь, как судьба, моросящий.

***
Дорога домой. Это куда?
Туда, где ждут.
Дорога домой, это для чего?
Чтобы обрести покой.
Дорога домой. Это когда?
Всегда.


Сергей Грановский