Про литературоведение для бедных.Книга Владимира Козаровецкого «Тайна Пушкина»

На самом деле книга Владимира Козаровецкого «Тайна Пушкина» сама по себе интерес представляет не слишком большой. Интерес в данном случае представляет явление вот такого «пушкиноведения», и шире – литературоведения, образчиком коего и является вот это исследование. Литературоведения, творцы которого сосредоточены на разгадывании разного рода «тайн» в биографии знаменитых писателей, доросших в сознании масс до статуса поп-звезд.

Первое место среди поп-звезд русской литературы сегодня занимает Пушкин.

Книга Козаровецкого о «тайнах» Пушкина. Тех самых.

Автор, например, вносит свой вклад в разработку темы, интерес к которой иссушал не одно поколение отечественных пушкиноведов: кем была «утаенная любовь Пушкина»? И поскольку версий накопилось много, у Козаровецкого есть возможность пройтись по нескольким кандидатурам, воссоздав предполагаемые любовные приключения своего персонажа и проследив их возможные последствия; нет-нет, последствия отнюдь не творческие – в книге, например, возникает фигура Льва Троцкого, который, как выяснили «пушкинисты», был прямым потомком Пушкина по линии одной из его внебрачных связей, что в свою очередь и определило трагическую судьбу ведущих наших пушкиноведов в 30-40-е годы, поскольку Сталин очень боялся, что тайна эта выйдет наружу, и потому уничтожал возможных ее носителей; в компании с Троцким как носителем пушкинской крови оказываются в книге также Лев Гершензон и Константин Симонов. Такое вот наследие оставил нам великий поэт.

Или другой, не менее животрепещущий для автора вопрос: сексуальный аспект семейной жизни Пушкина - на материале своих исследований и размышлений автор приходит к выводу, что Наталья Николаевна оставалась холодна с мужем в постели, и соответственно, внутренне была готова пойти навстречу похотливым устремлениям Николая I, что и предопределило гибельный конец поэта.

Законы жанра, в котором работает Козаровецкий, предполагает обязательность ниспровержения устоявшихся в науке и в сознании читателей представлений. Ну, скажем, представлений о наличии африканской, «арапской», крови у Пушкина. Нет-нет, доказывает автор, не верьте никому, кто так считает, даже самому Пушкину не верьте, он сознательно вводит вас в заблуждение, поскольку точно знал, кто он: он – цыган.

«Ударную точку» автор ставит в последней главе. На вопрос, кто на самом деле писал «Диплом рогоносца», здесь дается категорический и пафосный ответ: разумеется, сам Пушкин – это была «гениальная пушкинская мистификация, где общепризнанное толкование – лишь оболочка текста, а многозначность смысла превращает этот текст в обвинительный акт и в духовное завещание одновременно».

При всем при этом сам ход авторского размышления, выстраивание сюжета, работа с источниками отнюдь не выглядят бредовыми. Там есть как бы некая логика, есть подобие наукообразности. Дело в том, что за полтора столетия изучения жизни и творчества Пушкина и его эпохи пушкинисты накопили неимоверное количество исторического материала; а если к этому богатству добавить методики современной культурологии, позволяющей сопрягать все со всем в поисках нужной для сопрягающего «многозначительности смысла», то можно доказать любое предположение. Любое – это буквально, о чем свидетельствует книга Козаровецкого.

Спорить о чем-либо с автором книги глупо. Поскольку здесь сам факт реакции на подобные сочинения со стороны серьезных литературоведов автоматически переносит их творения на поле культуры, пусть и с отрицательным значением. Тогда как перед нами «интеллектуальный уровень» и эстетика энтэвэшных телешоу типа «Русские сенсации» или «Ты не поверишь!», перенесенные в пространство литературоведения.

У людей, имеющих интерес к собственно культуре, потребность в изучении личности и биографии писателя – это потребность в бытовом подстрочнике к его сочинениям. Именно - «бытовом подстрочнике» и именно - «к сочинениям». А не наоборот, как у Козаровецкого и подобных ему «исследователей», у которых жизнеописание писателя становится жанром самодостаточным, ну а сами сочинения писателя интерес представляют исключительно как подсобный материал для восстановления его биографии. Обнаружить авторский интерес к Пушкину как к собственно поэту, как к художнику и мыслителю в книге Козаровецкого очень трудно. И потому невозможно избавиться от мысли, что об этой ипостаси Пушкина – художника и мыслителя - человек, писавший эту книгу, просто не ведал. Искренне. – С. Костырко

Владимир Козаровецкий. Тайна Пушкина. «Диплом рогоносца» и другие мистификации. М., «Алгоритм», 2012, 368 стр., 2 000 экз.