Поиск по сайту:

"...Но Вера превыше всего!"

Апр 24 2016

Сегодня, в большой православный праздник – Вход Господень в Иерусалим (Вербное воскресенье) в музее Анастасии Цветаевой открылась выставка икон писательницы. Их передала музею из Москвы младшая внучка Анастасии Ивановны Ольга Андреевна Трухачёва.

Эти 20 икон, возможно, не представляют особой художественной ценности для искусствоведов, но для поклонников цветаевского таланта они, несомненно, бесценны, так как стояли в комнате писательницы, сопровождали её в поездках, а для многих из них она сама делала оклады из подручных материалов – фольги, бумаги, картона…

Кроме икон, на выставке размещены красочные фотографии православных Храмов, где бывала Анастасия Ивановна: Москва, Александров, Таруса, Елабуга… Это снимки Э.Б. Калашниковой, сотрудника литературно-художественного музея Марины и Анастасии Цветаевых города Александрова Владимирской области РФ:

Были представлены и экспонаты музея, связанные с темой паломнических поездок писательницы: фотографии и журналы о Дивеевском и Задонском монастырях, Колюпаново, Пюхтице (Эстония) и другие:

Многие из икон были приобретены А. Цветаевой именно в таких поездках. К примеру, довольно редкая икона Исидора Юрьевского — священника Никольской церкви города Юрьева (Дерпта, современный Тарту в Эстонии), по преданию убитого за отказ принять католичество:

По договору, заключенному в 1463 году между Московским великим князем Иоанном III и ливонскими рыцарями, последние обязывались оказывать всяческое покровительство православным в Дерпте. Однако ливонцы нарушили договор и стали принуждать православных к унии. Пресвитер Исидор мужественно стал на защиту Православия. Он предпочел принять мученический венец, но не подчиниться католикам. Блаженный Исидор и с ним 72 прихожанина были утоплены в проруби в праздник Богоявления после освящения воды в реке Амовже. Весной, во время разлива, нетленные тела святых мучеников и среди них тело священномученика Исидора в полном облачении были найдены проезжавшими русскими купцами на берегу. Святых погребли около Никольской церкви…

Есть на выставке потемневшая, в окладе из фольги икона «Праведная кончина преподобного Серафима Саровского». Это самый почитаемый писательницей святой.

Эта икона с загадкой – вся обратная сторона (дерево) исписаны мелким и неразборчивым почерком писательницы. Начинается запись строчкой «В субб., 6.10.1956 в Уфе». То есть иконе по меньшей мере 60 лет…

Полностью эту надпись ещё предстоит расшифровать, но протоиерей Алексий Степанов, присутствующий на встрече, уже прочёл кое-какие строки. Судя по всему, Анастасия Ивановна записала здесь даты православных праздников.

Отец Алексий сказал проникновенные слова об истинной вере А.И. Цветаевой, о значении икон в жизни православного человека:

Ольга Трухачёва прислала в музей к этой дате свои воспоминания, которые назвала «Храни вас Бог!»:

«Сколько себя помню, бабушка не засыпала без молитвы, но и просыпалась с молитвой. Она не была фанатичкой. Бабушка была верующим человеком. Прошла свой путь к Богу - от его отрицания в юности до слов, перед уходом, с просьбой простить её прегрешения.

Когда я читала её следственные дела, то вспомнила её рассказ о допросах, на которых она читала молитвы и стихи про себя. Поверив в Бога, она никогда не усомнилась в вере. Даже когда, пройдя на коленях до церкви, вымаливала жизнь для моего дедушки (Бориса Сергеевича Трухачева), а он умер - бабушка верила. В молодости дала обет "монашества в миру". Не ела мяса, не лгала. Могла промолчать, но не лгала.

Она сделала сама маленький иконостас из картонной обложки с амбарной книги и пришила к ней маленькие иконки (сейчас он в Тарусском музее семьи Цветаевых), открывала его и в поезде "Павлодар - Москва " (и в других поездках) и молилась. Маленькой она меня водила в павлодарскую церковь, на улице Карла Маркса, причащаться ( меня там и крестили 4-х месяцев ), и я помню ещё одну девочку с бабушкой в церкви. Пока были маленькие, слушали бабушек, подходили к иконам, целовали, а стали постарше - показывали друг другу языки за спинами бабушек. Может быть, стеснялись?

Баб учила меня молитвам, я до сих пор помню их наизусть. Если, по её мнению, я была виновата, то должна была стоять на коленях и молиться, причём обязательно вслух, а она поправляла, если я ошибалась или спотыкалась. И вот однажды, когда бабушка наказала меня несправедливо, я , стоя на коленях, обратилась к Богу:" Господи, скажи ты ей , что я этого не делала". А он молчит, потому что бабушка не разрешает мне встать с колен. Ну вот тогда я: " Нет тебя, Господи , раз я все ещё на коленях"... Много раз мама, пока я была маленькой, говорила бабушке:" Мама, что вы с ней делаете? Она сама придёт к Богу. Вы уже это в неё вложили". Баб вкладывала в меня Божьи заповеди: чтить отца и мать, не лгать и многое другое. В 15 лет я начала хамить бабушке. С подростковым максимализмом хотела избавиться от её опеки. В тот год я стала комсомолкой. Я ей сказала: "Отстань от меня, я комсомолка и в Бога не верю". А бабушка начала меня спрашивать о комсомольском уставе, хорошо ли я его знаю, что там говорится о помощи младшим и старшим, об уважении к старшим. А потом :" Ты все крутишься перед зеркалом, иди помоги матери . Ваш устав тоже Евангелие ". Я тогда фыркнула, но запомнила её слова.

Ещё навсегда запомнила её слова: "Молись, Оля о своих детях, молитва матери со дна моря достанет." Очень они мне помогли в трудное для меня с сыном время.

Мы с бабушкой собирали цветные крышки из фольги от молока и кефира и фантики от конфет, она из них делала оклады к иконам. Некоторые иконы сегодня вернулись домой, в Павлодар. Помню некоторые из них на полке в моей комнате на этажерке. Бабушка рассказывала мне о блаженной Ефросиньи, и мы вместе ездили к святому источнику в Колюпаново. О житие святых. Меня, семилетнюю, именно она привезла в первый раз в Сергиев-Посад, в Лавру. Рассказывала, что вместе с папой видела, как взрывали Храм Христа Спасителя. Уже после её ухода издали её перевод с французского о житие святой Бернадетты. А её книжка " О чудесах и чудесном " вышла ещё при её жизни. Каждое воскресенье она ездила к исповеди и причастию.

Когда бабушке было 93 года, я поехала к ней в нашу с ней Эстонию . Помню нашу с ней радость встречи . Я не была в Кясму ровно 16 лет и вижу бабушку , одну, стоящую на остановке автобуса, встречающую меня, присевшую на свою палку. Сердце сжалось… А первая её просьба была отвезти её в церковь в Раквере, на исповедь и причастие. Мы не опоздали на обратный автобус, мчались от церкви к автовокзалу, откуда только взялись силы. А после её ухода я нашла письмо Баб к маме о той нашей поездке, где она хвалит и благодарит меня. А сидя в церкви, она говорит мне, что стала почему-то сегодня плохо слышать, и очень ей от этого тревожно… А я, взглянув на её ухо, увидела беруши , тихонько помогла ей их вытащить. Но потом хохотали мы с ней на бегу к автобусу и долго не могли успокоиться! Прожила бабушка после этого почти шесть лет. Многих людей привела к вере, многих отмолила. А мама оказалась права, я вернулась к Богу в двадцать один год, когда рожала своего первого сына. Так, вслух с моей молитвой он и появился на свет.

Ей было персональное приглашение от Патриархии на празднование 1000-летия Крещения Руси… А свою последнюю Пасху, в 1993 году, она отстояла всю ночь на службе , говоря , что это, может быть, в последний раз. Так и случилось.

В трудное для бабушки время, во время её болезни, я давала ей лист бумаги и диктовала ей молитвы . Начинала она писать криво, а к концу строчки выравнивались, почерк становился четким, и это помогало нам обеим выдержать страх ухода. Но больше страха было у меня, а Баб только просила Господа её простить. Она считала себя большой грешницей и говорила, что Господь её не принимает поэтому. А я в ответ :"Баб, ты меня учила раскаянию, говорила, что Бог прощает даже убийц, если они раскаялись. Ну а ты стольким помогла, все будет хорошо. У каждого свой час. " И теперь бабушка спрашивала меня о вере в Бога моих сыновей . Вот Гриша, младший сын , когда старший , Андрей , делал ей искусственное дыхание, стоял на коленях и читал громко "Отче наш". Под его чтение бабушка последний раз вздохнула…

После её ухода я нашла в её Евангелие записку, в которой она просит у Бога прощения за то, что была жестока и деспотична с нами, своими внучками. Руки тряслись и слезы лились, когда я читала её. А каждое своё письмо она заканчивала словами "Храни вас Господь". И когда мы уходили от неё, с этими же словами крестила на дорогу. Вот меня и хранит её вера!!!

Ольга Трухачёва, Москва. 21 апреля 2016 г.»

Читаю воспоминания О.А. Трухачёвой

Внук А.И. Цветаевой Геннадий Васильевич Зеленин, который был вместе с бабушкой в годы ссылки (начало 50-х г.г.) в деревне Пихтовка Новосибирской области, вспоминал свою беседу с ней, когда они шли по улице Пихтовки. «Запомни мои слова, Геля, - говорила Анастасия Ивановна, - сейчас запрещают молиться, делают из церквей амбары, конюшни… Но запомни, настанет день, когда будет наоборот, церкви будут восстанавливаться, люди вернутся к Богу…». Геннадий Васильевич сказал, что и там, в маленьком домике в Пихтовке, у бабушки был иконостас, одна большая икона и две маленьких. «Утром и вечером бабушка молилась, особенно долго вечером, вспоминая всех усопших, и прежде всего свою любимую сестру Марину Ивановну Цветаеву…».

Анастасия Ивановна верила в силу молитвы. В очерке «О Блаженной старице Евфросинье, княжне Вяземской Евдокии Григорьевне» она вспоминает случай, когда у маленькой Риты распухла и покраснела рука. В больницу идти они не могли. Бабушка с внучкой встали перед иконой и «со всем отчаянием и со всей надеждой стали молиться. Сколько мы молились? Минут 10, не больше, должно быть, — когда внучка со страхом и радостью протянула мне руку – руки были одинаковые, от опухоли и красноты – ни следа. И жар спал. Это было в селе Пихтовка, Новосибирской области, зимой 1955 года на Первомайской улице».

На встречу в музей пришли одноклассницы старшей внучки А. Цветаевой – Маргариты Трухачёвой-Мещерской, которые вспоминали, как много икон всегда было в доме Трухачёвых, и это было для них удивительно…

Гости услышали голос самой Анастасии Ивановны, рассказывающей о вере. Магнитофонные плёнки с записью голоса писательницы подарила музею её биограф Галина Яковлевна Никитина (г. Москва), а подготовила к прослушиванию сотрудник музея Лариса Деркунская.

Друг музея, поэт, бард, композитор Людмила Бевз исполнила две песни на слова Анастасии Цветаевой. Эти песни вошли в нотный сборник «Верую в добро», который музей выпустил к 120-летию писательницы.

«Я прожила долгую жизнь и твёрдо знаю, что человек, нарушающий хоть одну из Десяти Заповедей, особенно пятую – «Чти отца и мать свою» - не будет счастлив и благополучен. Красота, творчество, талант очень много значат для меня. Но Вера превыше всего! Только с ней жизнь обретает полноту и смысл» - писала Анастасия Цветаева.

Именно вера спасала её в сталинских лагерях и сибирской ссылке, помогала не сломиться духом, сохранить любовь к миру и людям…

Многие цветаеведы отмечают удивительные, но для истинной христианки, наверное, не случайные совпадения: родилась Анастасия Ивановна в день праздника Воздвижения креста Господня (27 сентября – н.с.), умерла в день Отдания (окончания) праздника Успенья Пресвятой Богородицы; похоронили ее в день праздника Сретения иконы Владимирской Божией матери, а сороковой день со дня смерти ее пришелся на день Покрова – праздника, впервые утвержденного Андреем Боголюбским (XII в.) на Владимирской земле (родине предков Цветаевых), в созданной им прекрасной церкви Покрова на Нерли.

«И с юности не пойму, отчего же так мил человек, тленный, подверженный всем влияниям, как огонь на ветру? Что же светит в нём, как маяк в ночи, как лучина – в темной избушке? Образ и подобие Божие?» — писала Анастасия Ивановна Цветаева.

Поэтическим завершением встречи в Вербное воскресенье стало стихотворение Натальи Щепко:

Воскресенье Святое – «Вербное»,

На ладони – простая свеча…

И высокое, и ущербное –

Жизнь за веру, топор палача…

Отдыхает от тяжкого бремени

Кафедральный Успенский собор…

Не бывает прошедшего времени,

Когда сердцем ведёшь разговор…

Есть и время, и место великому –

Возрождение храмов – закон!

И в ответ мракобесию дикому