Войтехович Р. - М.Цветаева. ШАРМАНКА ВЕСНОЙ.

 Шарманка весной

Марина Цветаева. Вечерний альбом. Стихи.
Детство. — Любовь. — Только тени. МОСКВА, — 1910. ДЕТСТВО.

XVI.

ШАРМАНКА ВЕСНОЙ.

Цветаева М. И. Стихотворения и поэмы: В 5 т. Т. 1. N.–Y., 1980. C. 14.
Цветаева М. И. Собрание сочинений: В 7 т. Т. 1. М., 1994. C. 35.

КОММЕНТАРИЙ

1

Библиография: Марина Цветаева. =Bibliographie des œuvres de Marina Tsvétaeva / Сост. Т. Гладкова, Л. Мнухин; вступ. В. Лосской. М.; Paris, 1993.

Стр. 694

1 — ВЕЧЕРНИЙ АЛЬБОМ. Стихи. Детство – Любовь – Только тени. – Москва, Тов. тип. А. И. Мамонтова, 1910, 225 р.
       Id. — Paris, LEV, 1980, 238 p.
       Id. — Москва, Книга, 1988, 232 р. (Réimpr.)

Стр. 21

30 — СТИХОТВОРЕНИЯ И ПОЭМЫ: В 5-ти томах. — New York, Russian Publishers Inc., 1980-1983, t. 1-4 [Vol. 5 en preparation.].

Стр. 87

45 — ПОКЛОНИСЬ МОСКВЕ. Поэзия. Проза. Дневники. Письма. Вступительная статья, составление и примечания А. Саакянц. –           Москва, Московский рабочий, 1989, 528 р.

Стр. 188

55 — СОБРАНИЕ СТИХОТВОРЕНИЙ, ПОЭМ И ДРАМАТИЧЕСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ В 3-х ТОМАХ. Вступительная статья
А. А. Саакянц. Составление и подготовка текста А. А. Саакянц и Л. А. Мнухина. Том I. Стихотворения и поэмы 1910-1920. —         Москва, Прометей, 1990, 655 р.

Стр. 250

2

«ШАРМАНКА ВЕСНОЙ» — шестнадцатое стихотворение раздела «Детство» «Вечернего альбома». Оно несомненно продолжает тему предыдущих двух стихотворений и вообще линию жертв произвола взрослых и педагогического насилия. Но здесь эта тема подана в пародийном ключе. Три стихотворения – «Памяти Нины Джаваха», «Пленница», «Шарманка весной» – представляют собой своеобразную градацию в которой элемент трагизма ослабевает, а элемент комизма усиливается. «Пленница» – буфер между полюсами серьезности и иронии.
Пародийность «Шарманки весной» раскрывается при сопоставлении этого текста с контекстом. Но и при имманентном анализе комизм вполне очевиден. В тексте выведены две основные фигуры: мальчика Володи и Fräulein Else (нем. фрейлен Эльза). Гувернантка смотрит на подопечного глазами автора «Памяти Нины Джавахи» и «Пленницы», она видит в нем пленника своей педагогики, тоскующего по весне за окном и чарам шарманки. Повинуясь голосу сердца, она отпускает мальчика на свободу. Но выясняется, что его влекло совсем иное.
Ирония и отчасти автоирония Цветаевой (ср. менее яркий пример в «Летом» и «Первом путешествии») не была оценена по достоинству ее читателями и исследователями, она не вписывалась в идеализированный и упрощенный образ романтического и наивного поэта-ребенка, автора «дневниковых» исповедей. Между тем, меньше половины рассмотренных нами стихотворений имеют хоть какое-то отношение к событиям жизни Цветаевой. Большая же часть лишь косвенно отображает духовную биографию поэта, как и любое творчество вообще.
Для создания комического эффекта Цветаева прибегает к самым разным приемам. Примечательно, что все три текста, отмеченных иронией (см. выше), сюжетны, все три открываются прямой речью. Ср. с началом «Приключений Тома Сойера»

– Том!
Нет ответа.
– Том!
Нет ответа.
– Куда же он запропастился, этот мальчишка?.. Том!

Твен М. Приключения Тома Сойера / Перевод с англ. К. Чуковского. Минск, 1992. С. 3.

В речи гувернантки подчеркнуты комичные стороны. Смешение языков: Herr Володя (нем. господин Володя); не посмеет играть nimmer mehr (нем. больше никогда) этот гадкий шарманщик; не грусти, lieber Junge (нем. милый юноша). Беспорядочное чередование этикетного обращения Herr и «на Вы» с грубым окриком: Ты опять не читаешь, обманщик? Отметим также языковую игру в словосочетании гадкий шарманщик, в последнем слове отчетливо слышится charmant (фр. очаровательный). Внутренняя оксюморонность также «работает» на комизм в данном случае.
Во второй строфе комически утрирован контраст между лаской, которой солнце одаряет за окном апрельскую травку, и грубостью Fräulein Else: «Гадкий мальчик, глаголы учи!» В третьей и четвертой строфах образ злой гувернантки неожиданно смягчается и поэтизируется, что подчеркнуто, в частности, инверсией в накидке лиловой. Она сама рвется в царство весны и ласки, суровость ее напускная. Fräulein Else грустна, музыка пробуждает (свежит) в ней минувшие грезы. Свежать (устар.) – освежать, проветривать.
Легкая ирония заключена только в том, что слезинки дрожат не на ее глазах, как по инерции может подумать читатель, а на глазах больного Володи, что тоже пробуждает сочувствие. Ср. в «Пленнице»: «От злой слезы ресницы дрогнет шелк…»
Логика изложения подсказывает, что слезы на глазах мальчика вызваны игрой шарманщика. Поэтому естественно, что следующая строфа начинается с описания шарманки: Инструмент неуклюж, неказист: Ведь оплачен сумой небогатой! Это описание должно разжалобить читателя. Слезы вызывают не только песни шарманщика, но и его тяжкая доля. Лексически эти стихи напоминают народническую лирику, 3-стопный анапест (рифмовка мжмж) придает этим строчкам «некрасовское» звучание. Особенно выразительно слово сума. Оно каламбурно напоминает слово «сумма», но позиция ударения подсказывает, что имеется в виду именно сума в значении «кошель». Между тем сума – символ нищенства (ср.: «От сумы да от тюрьмы не зарекайся»).
Но следом за этим душещипательным двустишием следует несовместимая с пафосом последовательность образов. Контраст усилен вводным обобщением все на воле, поскольку воля – ключевое народническое понятие. На воле оказываются: жилец-гимназист, и Наташа, и Дорик с лопатой, и разнощик с тяжелым лотком, что торгует внизу пирожками… Дорик – производное от ряда имен: Сидор, Дорофей, Теодор и т. д.
За этим пародийным списком следует откровенно комическая ремарка: Fräulein Else закрыла платком и очки, и глаза под очками. Цветаева прибегает к остранению, передавая не смысл жеста гувернантки, а смешные подробности ее действий. Очки – явный прозаизм, контрастирующий с чувствительностью сцены.
В седьмой строфе чарующая сила музыки показана во всю свою мощь. Стойкость шарманщика подобна стойкости исполнителя серенады. Шарманщик играет, Fräulein слушает из-за колеблемой ветром шторы, – явная отсылка к меланхолическому романсу П. И. Чайковского на стихи А. Н. Апухтина:

Забыть так скоро, боже мой,
Все счастье жизни прожитой!
Все наши встречи, разговоры,
Забыть так скоро, забыть так скоро!
Забыть волненья первых дней,
Свиданья час в тени ветвей!
Очей немые разговоры,
Забыть так скоро, забыть так скоро!
Забыть, как полная луна
На нас глядела из окна,
Как колыхалась тихо штора…
Забыть так скоро, забыть так скоро, так скоро!
Забыть любовь, забыть мечты,
Забыть те клятвы помнишь ты, помнишь ты, помнишь ты?
В ночную пасмурную пору, в ночную пасмурную пору,
Забыть так скоро, забыть так скоро!
Боже мой!

[http://orel2.rsl.ru/rgb-sh/apyhtin/stix_kovcheg.htm]

Энергия шарманки нарастает: И сменяется: «Пой, птичка, пой» Дерзким вызовом Тореадора. Кроме общей пародийности ситуации, комично выглядит смена музыкальных тем: Тореадор оказывается в роли той птички, которая должна петь. Романса «Пой, птичка, пой» не существует, это формула из стихотворения Г. Р. Державина «На птичку»:

Поймали птичку голосисту
И ну сжимать ее рукой.
Пищит бедняжка вместо свисту,
А ей твердят: «Пой, птичка, пой!»
1792 или 1793

Державин Г.Р. Стихотворения. Л., 1957. С. 196.

Это еще один намек на пленниц школьных и домашних «застенков». Одновременно тут неточно цитируется заглавие популярной песни, одной из основных в репертуаре шарманщиков. Ср. в записях А. А. Ахматовой: «Звуки в петербургских дворах. Это, во-первых, звук бросаемых в подвал дров. Шарманщики (“пой, ласточка, пой, сердце успокой…”), точильщики (“точу ножи, ножницы…”), старьевщики (“халат, халат”), которые всегда были татарами. Лудильщики. “Выборгские крендели привез”. Гулко на дворах-колодцах». См.: Ахматова А. А. «Я — голос ваш…». М., 1989.

[http://www.freelsd.net/lurid/Ahmatova/proza/dal’she.htm]

В повести И. В. Евдокимова «Сиверко» (ч. 5, гл. 5) в описании событий 1905 г. песня цитируется в том же варианте: «Военный оркестр грянул любимую песенку:

Пой, ласточка, пой,
Сердце успокой…».

См.: Евдокимов И. В. Собрание сочинений. В 4-х т. Т. 1. М. – Л., 1928.

[http://www.booksite.ru/fulltext/kol/oko/la/10.htm]

«Пой, ласточка, пой!» – романс А. Лаврова на слова К. Линского:

Ветерок так любовно колышет
Яркой зелени пышный расцвет;
Сад тенистый истомою дышит,
Весь полуденным зноем согрет.
В том саду есть глухая дорожка,
Тихо всё, ты прижалась ко мне…
А над нами лишь ласточка-крошка
Поет песнь в голубой вышине.

Припев:
Пой, ласточка, пой!
Дай сердцу покой!
Песню свою о блаженстве любви
Ты повтори!

В тишине задремавшего сада
Нам приветно, уютно сидеть;
Ничего нам на свете не надо,
Только б в милые очи глядеть.
Ветерок всколыхнулся немножко…
Тишь опять – мы с тобою одни,
Только бойкая ласточка-крошка
Залилась про счастливые дни.

Припев

Линский известен как куплетист. См.: Линский К. За то ручаться не могу: Комические куплеты. Пг.: Экономик, 1915. 9 с. 100 экз. Известен еще один вариант этой песни:

Ветерок нежно травку колышет,
Вся природа истомой полна,
Всё кругом негой сладостной дышит,
Знойным жаром полны небеса.

Мы вдвоём с ней на травке сидели,
Нас укромно скрывали кусты,
А над нами всё ласточки пели,
И сильней опьяняли цветы.

Пой, ласточка, пой,
Дай сердцу покой!
Песню ты мне повтори
Про счастье любви!

Ах как скоро прошло моё счастье!
В том садочке один я сижу!
Надо мной разразилось ненастье,
И закралась тоска в грудь мою.

Скоро год, как со мною нет милой,
Её смерть унесла от меня!
Но клянусь, что до самой могилы
Ей останусь я верен всегда!

Пой, ласточка, пой,
Дай сердцу покой!
Песню ты мне повтори
Про счастье любви!

Пой, ласточка, пой!
Пой, не унывай!
Песню блаженства, любви и покоя
Пой, ласточка, пой!

Несомненно, в паре с именем Тореадора мотив птички отсылает и к арии Кармен из одноименной оперы Ж. Бизе «У любви, как у пташки крылья…» Логично, что явление птички сменяется дерзким вызовом Тореадора. Имеются в виду куплеты Эскамильо «Тореадор, смелее в бой!..» из оперы Ж. Бизе «Кармен». Кармен потом еще не раз встретится в стихах Цветаевой.
См.: Жогина К. Б. Имя собственное Кармен в поэтическом идеостиле М. И. Цветаевой // «Чужбина, родина моя!»: Эмигрантский период жизни и творчества Марины Цветаевой: XI Международная научно-тематическая конференция (Москва, 9–11 октября 2003 года): Сб. докл. М., 2004. С. 463–475.

На вызов Тореадора Fräulein не может не откликнуться. В восьмой строфе она плачет, ей кажется, что и ее подопечный грустит за бюваром по той же самой причине, и она зовет его прогуляться по Тверскому бульвару. Упоминание бульвара также звучит пародийным снижением пафоса.
Бювар (фр. buvard) – настольная папка с бумагой, конвертами и т. п. Тверской бульвар – старейший и самый длинный бульвар Москве, состоящий из двух аллей, излюбленное место для прогулок аристократии. В конце бульвара (с 1880 г.) находился памятник А. С. Пушкину работы А. М. Опекушина (с 1950 г. на Пушкинской пл.), а в начале (с 1909 г.) – памятник Н. В. Гоголю работы Н.А. Андреева. Оба памятника и сам бульвар многократно упоминаются в стихах и прозе Цветаевой.
В девятой строфе мечтательную гувернантку ожидает разочарование. Мальчику требуются конфеты, черненький мяч и калоши. Тот же предмет как верх прозаизма встречается в стихотворенье «На взморье» Козьмы Пруткова:

Намедни к нему подъезжает
Чиновник на тройке лихой.
Он в тёплых высоких галошах,
На шее лорнет золотой.

Прутков К. Сочинения Козьмы Пруткова. М., 1974. С 63.

Десятая строфа подводит афористический итог событию: Не осилить тоске леденца! Юноша отказался от музыки в пользу более сильного соблазна (приманки). Шарманка оплакивает свое поражение.

Орфографические допущения. Не воспроизводятся буквы, отсутствующие в современном алфавите (ѣ, ѳ, i, ъ в соответствующих позициях), не соблюдаются устаревшие нормы написания падежных окончаний (минувшия). Сохранено написание разнощик вместо современного «разносчик».

Р. Войтехович

Источник:  https://www.tsvetayeva.com/poems/sharmanka_vesnoj

⇐ Вернутся назад