«Если душа родилась крылатой...»

ЕЛКА В БУХЕНВАЛЬДЕ

И такая печаль о героях хранится веками!
Слава им и любовь людей чести.
Ваш Б.М.

 

Previous Entry

ЕЛКА В БУХЕНВАЛЬДЕ

И наступила полночь 31 декабря 1944 года...

         
             

Восьмой блок концлагеря Бухенвальд был детским.
Его узникам - от пяти до шестнадцати.
Русские, украинцы, поляки, евреи, французы, чехи.
«Подопытные кролики» нацистских медиков. На них испытывали новые инъекции, брали кровь. Их путь из лагеря смерти был один - кре­маторий. Липкий удушливый дым посто­янно плыл из огромной черной трубы.
Но были в Бухенвальде взрослые узники, участники Сопротивления,
само­отверженно спасавшие обреченное наци­стами детство.
И они задумали подарить восьмому блоку новогоднюю елку.
Одолели сложные, нелегкие перегово­ры с надзирателями.
Старшие мальчики мастерили из бумаги игрушки для елки.
Самое важное поручение дали Федору пятнадцатилетнему ростовчанину. До войны Федор был курсантом мореходно­го училища имени Г.Я. Седова. Мечтал о морях-океанах, о первом плавании.
Соседка выдала курсанта оккупантам. В душном, грязном, переполненном ва­гоне (в котором скот перевозят) начался для курсанта долгий путь в неволю.
За сопротивление в лагере из рабочей команды этап в концлагерь Бухенвальд, где фамилию Михайличенко заменил но­мер узника-35692.
Крепкий, спортивный, он, казалось, легко перенес укол врача-эсэсовца, не подозревая, что тот, бухенвальдский экс­перимент, затаит свой корень в легких и уколет с новой силой.
Старших мальчиков гоняли работать на завод. Феде, работавшему в электроцехе, поручили добыть лампочки для елочной гирлянды. Проворный, находчи­вый умевший объясниться по-немецки со старым мастером (мастер тайком передавал парнишке то пару вареных картошек, то ломтик эрзац-хлеба).
...И наступила полночь 31 декабря 1944 года.
Взрослые разбудили малышей. И Федор-ростовчанин включил гирлянду, которую смастерил. Засверкала елка! Елка Бухенвальда!
Дети улыбались, плакали, вспоминая дом. Новогодняя радость вошла в восьмой блок.     

НОВОГОДНИЙ ПОДАРОК
Сна в ту новогоднюю ночь не было, так, короткое забытье перед рассветом. И ви­делась Феде собака. Маленькая такая, ску­лит, жмется, защиты ищет.
Издавна известно - увидел во сне собаку - жди друга. Так оно и случилось.
В начале января нового 1945 года в восьмой блок прибыл новый узник, от роду чуть больше шести лет, Исраэль Меир Лау. Еврейский мальчик из Варшавы.
Его отец и старший брат погибли в Треблинке, мать -в Равенсбрюке.
При депортации из Польши брат Нафтали спрятал маленького, худенького Исраэля в объемистую сумку. Так и добрались до Бухенвальда.
Здесь старшего брата - в блок для взрослых узников, малыша - в детский - восьмой.
В восьмом варшавянин встретился с. ростовчанином. Так появился верный за­щитник. И новое имя ему мальчишки дали - Юрчик.
Добыл Федор несколько картошек - суп сварил Юрчику.
Заболел подшефный (а картошек нет, хоть плачь), достал очистки - принес горячий суп.
Узники восьмого не освобождались от стояния на поверках-пересчетах. Заметил Федор - у Исраэля уши мёрзнут. И нашел решение: в ревире умер военнопленный. Федор распустил на нитки его свитер. Спиц нет. Выручили простые деревянные па­лочки, связал шапочку.
В день «второго рождения», 11 апреля, когда со сторожевых вышек эсэсовцы вели огонь по восставшему «лагерю смерти», Федор прикрыл Юрчика своим телом.
Требования американского командова­ния звучали непреклонно:
«Ты - русский, едешь в Россию, он - из Польши - возвращается в Польшу».
- Я усыновлю мальчика, - напрасно уве­рял Федор, - я уже могу работать.
Распрощались. Не зная - расстаются на­всегда.

«В том месте, где нет людей, надо стараться остаться Человеком»
(из священной еврейской книги).

Большая традиционная встреча быв­ших узников Бухенвальда, которую мне, журналистке, занимавшейся судьбами «пропавших без вести», довелось вести 11 апреля 1960 года в Ростовском дворце строителей, подарила мне начало дружбы с Федором Михайличенко, председателем секции бывших узников.
Плотный, энергичный человек, интерес­ный собеседник. К часу нашего знакомства за его широкими, надежными плечами уже были физкультурный техникум, Ростовский государственный университет. Со мною беседовал уже известный ученый - геолог. Уже подрастали дочери Елена и Юлия Федоровны.
И мы вместе продолжили, к сожалению, так и не завершившиеся при жизни Федора удачей, поиски Юрчика.
А бухенвальдский укол врача-эсэсовца финишировал: после «эксперимента» усохла верхняя часть лёгких...
Есть на Земле обетованной мемо­риальный комплекс Яд Ва Шем.
Аллея Праведников мира. Стена Почета.
На ней высечено имя Федора Михайличенко. Посмертно...
У Стены Праведников мира старый Исраэль Меир Лау мысленно встречается с ростовчанином Федором и видит себя не главным раввином Израиля (он нес эту службу десять лет), не главным раввином Тель-Авива, а маленьким Юрчиком, чью жизнь в земном аду защищал Федор.
Ведь благодаря ему выжил Исраэль, благодаря ему отстояла право на жизнь семья Лау - от веточки Исраэль идет ко­рень - 8 детей, 50 внуков, 4 правнучки. К этой семье раввин Лау добавляет дочерей Праведника - Елену и Юлию, побывавших в Тель-Авиве по приглашению главы семьи.
Не послала судьба послевоенную  встречу Федора и Юрчика. Но поиски увенчались успехом. Американским историкам уда­лось обнаружить в архиве Бухенвальда: «в восьмом - детском блоке концлагеря был единственный узник по имени Федор, из России»…

Разве не похоже на Рождественскую историю, какие обычно приносит елка?

Юркова Ариадна Сергеевна – член союза журналистов России
Мирослав Хоперский проект «Неизвестная война»

 

 

Источник:

http://unknown-war.livejournal.com/7612.html

Прислал Б. Мансуров



⇐ Вернутся назад